Олег Фомин - Локация

Какое-то время они простояли неподвижными глыбами…

– Падай! – неожиданно приказал Борис и резко потянул Андрея вниз.

Прогремели выстрелы. Следом, естественно, закричала Ира.

Когда наблюдатели уже лежали под хорошим слоем травы, к ним выскочил облепленный злостью Ран. Андрей мог разглядеть только его голову, потому что собственная была прижата к земле рукою Бориса, которому любопытство напарника сейчас только помешало бы.

– Ран, не надо, пожалуйста!.. – повторяла Ирина, которую вновь насиловал мокрый и горький страх.

– Заткнись, сука! – Ран прозондировал зелень несколькими пулями.

Одна из них своей энергетической волной задела лицо и обрубки нервов Андрея. Внутри сырой спичкой прошипело какое-то пассивное чувство – крайне искажённая воля к жизни. И всё…

Одержимый вернулся к провинившейся подруге, дабы начать экзекуцию под знамёнами ревности и мести.

– Ран, не надо! – Ира ревела и задыхалась. – Прости меня, умоляю!.. Помоги мне!.. Я смогла… я убежала от него… Он меня… Он зверь!.. Ран, не на… А-А-А-А-А-А-А-А!!!

Лес пронзила сверхновая – вспыхнула с чудовищной силой мгновенно, а затухала медленно… Андрей впервые слышал от Ирины крик боли. Нет, не паники, не страха. Животной боли!.. Это его не задело.

«Терпи, девочка», – прочёл он на губах Бориса.

Ещё два истошных взрыва объяли огнём листву. В промежутках между ними Ран пыхтел невнятную брань, а Ирина могла лишь издавать хриплый, булькающий шёпот, в бреду которого ощущались мольбы не делать что-то…

– Не надо… – выкорчёвывались слова из вязкого горла. – Не надо…

– Ну что, сучка, покрылась? – зарычал Ран сквозь зубы. – Хорошо было, да?.. Ну, чего ты закрываешься? Чего нюни распустила?..

Ира пришибленно подвывала…

– Хорошо ведь было?.. – Ран продолжал игру кота с пойманной мышью, раздразнивал себя и ласково запугивал жертву. – Где вы, интересно, этим занимались?.. Тут же загажено всё!.. На собаках, что ли?

– Не на#*#а… Не на~=~а…

– Вот здесь, между ножек, хорошо было, когда он тебя…?!.. Тепло было, да?..

Нытьё Ирины задрожало и понеслось – она, наверное, увидела, что Ран вновь собирается…

– На десерт тебе туда же!..

Следующий крик просто погас на пике своём – Ира теряла сознание… Почти не было слышно ни её, ни Рана. Тень последнего слонялась и шуршала где-то у травяных стен – мучитель отошёл от рабыни…

– Венечка… – шелохнулся совершенно неожиданно беззащитный женский голосочек.

«Когда красоте больно…» – Мысль развилась в Андрее… и повисла…

А Борис, пребывая в полулежачем-полусидячем положении, хищно и хитро глядел на происходящее – два бордовых сверла из замёрзшей крови лезли из его зрачков, проникая в живую и неживую материю. Не шевелился ни один штришок его одежды, фигуры, кожи … кроме линий рта:

– Он в ярости… Его ярость как порох – сгорает так же быстро, как и вспыхивает… Он не сможет долго мучить её… Слабак… Не умеет он смаковать каждый момент пытки, получать истинное удовольствие от этого процесса…

Андрей, приподняв голову, заметил, что Ран ходил кругами вокруг заслонённого травой места, где должно было валяться раздавленное существо по имени Ирина.

– Но! – шепнул Борис громко.

Тёмное облако Рана застыло…

– Девочку он бить уже не будет… – Борис говорил тихо, но абсолютно независимо. То, что враг насторожился, его никак не зацепило. – Но и гордость свою пинать не станет… Не хочет он признавать, что погорячился, оплошал и всё такое… Не кинется к ней просить прощения… Зависание и до-о-о-олгая перезагрузка… Неизвестно, сколько это будет тянуться… Время у нас в дефиците – это во-первых…

Размытая овальная проекция, приближаясь, становилась чётче и мрачнее, превращалась в человеческое отродье. Андрей поспешил кануть на дно.

– А во-вторых, уважаемые господа, – невозмутимо продолжал Борис, вовсе не собираясь быть «тише воды, ниже травы», – в этом акте нашей пьесы пять действующих лиц, а не четыре, как может показаться сначала… Пятый скоро неосторожно вмешается, спугнёт и взбесит зверька, который только-только успокоился… Опять пальба во все стороны, опять никого не подпустит… Такого нам не надо…

Опять появившись из-за лесной вуали, Ран тут же изжёг короткой очередью случайные мишени. Профилактический огонь хоть и прошёл рядом с Андреем и Борисом, но после всего пережитого здесь можно было смело утверждать, что бывало и хуже.

Андрей глядел на своего проводника. Тот был подобен египетскому сфинксу – не менялся, несмотря на то что вокруг всё менялось стремительно, причём не в его пользу. Расстеленный плащ, одноколенное положение, согнутая спина, опущенный (в кои то веки!) взгляд, не менее пронзительный и устрашающий… Очень уж весёлый и дьявольский сфинкс получился.