Владимир Михальчук - Игра - Бег по лезвию клинка

Тренируйте разношерстых террористов и сеператистов. Кроме того, что внимание общественности будет постоянно привлечено к ним, с помощью террора и радикально настроенных фанатиков можно устранять неугодных и противостоящих нашему режиму.

Самых умных и образованных агитируйте в скрытые сообщества. Это позволит управлять ими а также отслеживать все их планы и действия. Рука мезанов должна лежать на пульсе каждого человека, чувствуя биение сердца. Тогда мы никогда не будем опасаться, что массы выйдут из-под контроля.

Готовьте пасторов, проповедников и религиозных фанатиков. Вдалбливайте в головы черни, что после смерти, если они изрядно согрешат при жизни, их ждет ад, самая страшная смесь из всевозможных пороков и пыток. В случае, если гражданин живет спокойно и праведно, не выделяясь из общей массы, посулите ему настоящий рай и спокойствие, осуществление каждой мечты.

Проповедуйте, что когда-нибудь придет день Нового Века. Откроются все двери в светлое будущее, и каждый сможет попасть туда, если он верен нам, вольным строителям, если он тихо прожил свои годы под нашим правлением…»

Мегаполис. Среда, два часа, обед. Игра продолжается.

Опять улицы Мегаполиса. Вновь асфальт, в очередной раз прессуемый ногами. Но на сей раз мы знаем цель. Это уже не прогулка по ночному городу, а марш-бросок, пусть и на короткое расстояние. Бросок по враждебному, опасному месту. Я не знаю, держит ли Пламенеющая маскирующие чары или решила не возобновлять их. Скорее всего, держит, но расслабляться, надеяться на еще не познанную лично магию не стоит.

— Так все же, почему спешка?

— Твой Серлафсон может получать сведения из первых рук, — отвечает Лио. — Представь себя на его месте. Получаешь ты сведения о том, что на дом Шепарда совершил налет твой старый недруг Крест, поклявшийся разорвать тебя на части. Действия?

— Постараюсь связаться с доверенными людьми.

— Одна мертва, второй цел и практически невредим. Подозрительно?

— Может и свалить, тут ты права, — подумав, согласился я. — Но спешить не будет. Он ведь не беглец, просто осторожности ради способен сменить место залегания.

Минута прошла в молчании, а потом Пламенеющая улыбнулась и добавила:

— Бармена помнишь? Я на него интересное заклятие повесила.

— Ну-ну, затейница…

— Если в течение часа попробует куда не надо сообщить, то умрет от болевого шока. У него внутри мозга огонек загорится. Вот удивится тот патологоанатом, который его резать будет.

Точно затейница. Мало того, что подстраховалась, так еще изощренным образом. В лучших традициях своего неповторимого и ужасного стиля. Что поделать, положение обязывает. К тому же «трупорезы» действительно удивятся такому своеобразному поражению мозгов. Наверное, еще и научные труды по сему поводу создать попытаются. Но это лишь в том случае, если клиент попытается играть нечестно с нами. Если же нет, то и вреда никакого ему не будет. Мистики — народ шаловливый, но слово держат свято. Даже Змея, гадина редкостная, и тот данными словами не бросается. Юлит, виляет, но нарушить впрямую побоится.

Конечно, сам я с таким не сталкивался, но Пламенеющая недвусмысленно выражалась по сей теме. Какие-то связующие нити между данными обещаниями и энергией. Можно быть жестоким, безумным, полным извергом или законченным идеалистом, но нарушить СЛОВО — строжайшее табу. Это рвет даже не душу, а суть. Мешает легко и качественно получать энергию из пронизывающих время-пространство силовых линий. Естественно, оккультные способности не пропадут, но сложности лишние появятся.

Как ни бились над этой загадкой видные оккультисты, с некоторыми из которых моя спутница лично знакома, так ничего и не выяснили. Пока не выяснили. Но факт остается фактом. Вот и выходит, что любому даже задумавшемуся о клятвопреступлении сразу придут на ум многочисленные примеры из жизни мистического сообщества. Хороший тормоз, очень хороший. Жаль, что для простых людей его так и не существует.

— Вот он, ракообразный бар…

— Да ты что! Если это так, то мы, Лио, просто обязаны проверить качество креветок. Или качество тех, кто прикрываются их довольно хрупким панцирем.

— Мне эта идея нравится. Ограничения есть?

— Ни-ка-ких. Только Серлафсона я сам в иной мир отправлю. Это личный счет.

— А на ЭТО я и не покушаюсь. Месть — свята.

Месть… Это то, что становится частью души, давая смысл тем, кто лишился всего остального. Это нечто, способное заставить человека научиться терпению, добавить мудрости, создать новый, ранее не используемый образ. Она закаляет, придает твердость и добавляет хитрости, ловкости. Награждает паранойей, манией преследования — но это не те болезни, что есть в справочнике у любого психиатра-недоучки. Это безумие, добавленное к разуму и взбитое в адский коктейль. В результате — иная логика, отличное от привычного мышление. Отличное, но эффективное до одури, а порой еще и эффектное. Месть любит красоту своего исполнения. Она как примадонна на сцене, ей нужно оформление своего таланта.