Анастасия Исенбаева: Сборник «Мамины бусы»

Летняя ночь – это самое лучшее время для того, чтобы… Ну, как это получше сказать: просто я – странный человек, и увлечения мои тоже многим кажутся странными. Не то, чтобы мне это не нравилось – люблю эпатировать публику. Если кратко, то летними ночами я люблю взять плеер, пиво, сигареты и в одиночку шататься по ночному городу. Мой райончик, по правде говоря, к таким закидонам не располагает, что и добавляет перчинку в мои ночные странствия. Почему? Ха-ха! Может быть, потому, что, девушка неформального вида, являющаяся обладателем дурацкого телосложения, отдельные выпуклости которого не скрыть даже мешковатой одеждой, мотается по темным закоулкам гопского района одна, заткнув уши наушниками, вытягивающая за ночь 2-3 литра пива – это группа риска… Да, иногда я нарываюсь на неприятности. Но мне всегда все сходит с рук! Как это получается? Я не знаю. Но мне везет, и я этим пользуюсь.

Вернемся к нашим баранам. Иду, никого не трогаю, утопая в своих мыслях. А думать есть о чем: я состою в клубе стрелков со смачным названием «В яблочко», и у нас турнир. Не то, чтобы я претендовала на первое место, то есть стрелок-то из меня не очень, и на призовые места я вообще не рассчитываю. Просто, участие в этом турнире – это событие. У меня последние два года одна и та же проблема – я теряю зрение. Все не так смертельно, еще только минус четыре, но это ухудшение произошло за два года. Что потом?… Операция. Да это вариант, но не для меня, т. к. что толку в новых глазах, которыми потом полгода даже толком пользоваться нельзя?! Почему все так хреново? Первое – моя работа заключается в сидении за компьютером, второе – мой отдых заключается в игре на компьютере, третье – чтение и четвертое – стрельба. Еще по ночам люблю прогуляться. После операции я смогу только гулять, но и этого мне делать нельзя, ведь приключения в нашем районе – дело обычное, а после операции как бегать, так и драться (это по ситуации) категорически нельзя. Мля, мля, мля… Вот в таких мыслях я посетила ночной магазин, купила продуктов, пиво (это уже по умолчанию идет), блок сигарет. Потом шла домой и думала «На кой ляд целый блок?!»

Сзади приближался нарастающий рокот мотора. Визг тормозов. И тут я понимаю, что топаю уже не по асфальту, а по траве и освещеньеце-то не то, и воздух-то не тот, и…. Материться хотелось громко, используя исключительно витиеватые выражения.

Стою посередь то ли поля, то ли просто луга. Домов нет, фонарей нет, людей нет, машин нет. Трава под ногами сухая, жесткая, вдали низкорослые, словно сказочные деревья, а в метрах ста от меня – то, что когда-то называлось шоссе. В темноте зловеще фосфорицировала еще не ушедшая в небытие разметка. Так и подрывало узнать: а что же там, на конце этой растрескавшейся полустертой линии? Кругом все шуршит, скребется, всхрапывает, и такая атмосфера ненависти и страха вокруг, что даже дышать не хочется. Вот надышусь и помру в свои 23 года, без детей, без мужа, без… мяса на костях и без костей тоже!

На поле появилось то, что в нормальной жизни должно было сдохнуть сразу при рождении. На меня пялился здоровенный глаз налитый кровью. В нем отражалась смесь странных чувств: хищника и жертвы одновременно. Даже не спрашивайте, как я это поняла. Я просто была уверена, что это чудо не знало: по зубам я ему или нет. Тучное тело, форму не опишу, потому, что это было нечто бесформенное, мерзко раскачивающееся на непомерно тонких ножках. «Да по всем законам физики оно и вовсе не должно уметь поддерживать вертикальное положение тела, а тем более передвигаться»,– кричал мой мозг, теряя последние остатки адекватного мышления.

Я отступила на шаг, не в силах сделать хоть что-то более разумное. К слову говоря, бросать свои авоськи с продуктами я, по-видимому, не собиралась. Картина, наверное, была еще та. Тварь начала заходить сбоку. Я же, подозревая, что спину уродцу точно показывать нельзя, стала разворачиваться за ним. Маленький ротик этого существа хищно щелкнул зубками. Я смотрела как завороженная, а в голове вертелась лишь одна мысль: как же оно меня такую большую таким маленьким ротиком кушать будет? Наверное, долго и больно. И тут эта ошибка природы меня добила, прохрюкав низким мужским голосом «Ты кто?». Я медленно поставила пакеты и сделала еще два шага назад. Что-то попало под ногу. Я механически начала наклоняться, не спуская глаз с того, что так хотело узнать меня поближе. Рука коснулась до боли знакомого предмета. Пальцы сомкнулись на холодном цилиндре. Я так же медленно выпрямилась, не веря до конца в свое везение – в руках был АКМ.