Эрик Найт: Выбор Кота

Его взгляд все время возвращается к обнесенному проволокой двухэтажному дому. Позади здания, на поросшей травой лужайке, друг против друга стоят две металлические Т-образные стойки, некогда соединявшиеся бельевой веревкой. Трое мужчин и женщина со скованными за спиной руками привязаны к металлическим перекладинам так крепко, что при резком движении могут вывернуть плечо.

Он знает, что всех четверых ожидает смерть — не от болевого шока или неестественного положения тела, но от чего-то более быстрого, более страшного и такого же неотвратимого, как заход солнца.

Старший лейтенант бригады Фокстрот навел бинокль на тянущиеся к солнцу нежные красноватые стебельки в двух шагах от него. Затея не удалась: он все равно видел агонизирующие фигуры, хоть они и находились в добром километре от него. У него заныли плечи, как будто это его связали. За четыре года служения Миссии сострадание к чужим мучениям не то что не притупилось, а стало даже более острым.

Лейтенант Дэвид Валентайн глянул вниз, в лощину. Все тридцать пять бойцов его взвода отдыхали, привалившись спинами к начинающим зеленеть деревьям. Они прошагали немало бодрым маршем, обогнув этим утром озеро Улога. Винтовки наготове лежали у них на коленях. Все они были в кожаной форме, различающейся фасонами. Некоторые еще не сбрили бороды после зимы, и не было в отряде пары одинаковых головных уборов. Единственным предметом обмундирования, который объединял все три расчета, был так называемый паранг — короткое мачете с широким лезвием. Кто-то носил его на поясе, кто-то — на груди, а кто-то — за отворотами мокасин.

Они, Волки, часть избранной касты Охотников, вовсе не были похожи на некую помесь сказочных героев с пришельцами.

Валентайн подал знак ждущим в лощине, и сержант Стэффорд взобрался к нему наверх. Взводный сержант, прозванный Аллигатором из-за дубовой кожи и широкого оскала, медленно следил за взглядом Валентайна. Лейтенант молча передал Стэффорду бинокль. Валентайн сжевал еще один стебелек, пока Стэффорд внимательно осматривал окрестности.

— Похоже, последний отрезок мы пробежали впустую, сказал Валентайн. — Тягач на месте, и мы бы с ним не пересеклись в любом случае. Дорога здесь вполне приличная.

— Как вы догадались, сэр? — удивился Стэффорд.

Он тщетно пытался высмотреть след тягача, который они заметили ползущим под дождем этим утром. Взвод совершил бросок по бездорожью, чтобы устроить засаду на эту заманчивую добычу. Из-за состояния дорог в этой части Курианской Зоны транспорт не мог ехать быстрее, чем передвигались Волки.

— Посмотри на эти борозды, идущие от шоссе. Они от восемнадцати колесника, — пояснил Валентайн.

— Они могли остаться со вчерашнего дня, даже с позавчерашнего, лейтенант.

Валентайн поднял бровь:

— Нет луж. Дождем залило бы борозды. Они появились уже после того, как ливень прекратился. Когда это было, полчаса назад?

— А… ну да… значит, тягач должен быть в одном из этих больших гаражей. Надо сообщить капитану, тогда наши появятся здесь через день-два, и можно будет спалить лагерь. Мне кажется, здесь не больше пятнадцати — двадцати охранников. Даже, скорее, с десяток.

Лучше не придумаешь, Стэфф. Проблема лишь во времени.

— Вал, я знаю, у нас мало еды. Но что с того? Здесь в лесу есть чем поживиться.

— Прости, Аллигатор, — сказал Валентайн, забирая назад бинокль. — Я не так выразился. Я имел в виду, что времени мало у них.

Стэффорд с удивлением поднял брови:

— У тех четверых, привязанных там? Ладно, это мерзко, но с каких пор мы рискуем головой ради тех, кого наказали эти территориальные начальнички?

— Я не думаю, что они просто наказаны, — возразил Валентайн, разглядывая двухэтажное здание.

— Черт возьми, сэр, но вы же знаете этих подхалимов-предателей… Им ничего не стоит высечь женщину лишь за то, что она плохо постирала их исподнее. Эти четверо, наверное, последними явились из барака на зов или что-нибудь в этом роде. Бог его знает.

Валентайн выждал минуту, размышляя, стоит ли давать волю чувствам.

— Я думаю, что они — завтрак. В том доме — Жнец, и, может быть, даже не один.

Сержант Том Стэффорд побледнел:

— П-почему вы т-так решили, сэр?

Валентайн со своего рода облегчением прочел страх на лице сержанта. Ему хотелось, чтобы подчиненные смертельно боялись Жнецов. Любой, кто не дрожал при мысли о встрече лицом к лицу с парочкой капюшонников, был либо дураком, либо совсем неопытным бойцом, и таких Волков в бригаде Фокстрот предостаточно. Все ли, включая офицеров, были дураками — вот вопрос, которым задавался Валентайн длинными зимними ночами.