Критика закономерна, однако следует учесть и следующие обстоятельства. Во-первых, нацелена она как раз на то неотъемлемое качество «цветной волны», которое и определило ее самобытность, выделило среди предшествующих волн и современных произведений. Инопланетяне, космические полеты, революционные технологические открытия и социальные изменения – эти традиционные фантастические темы, как уже отмечалось, в их поле зрения почти не попадают. И во-вторых, подобную трансформацию фантастики читатели восприняли с радостью. Аудитория приветствовала переселение жанра в далекие вымышленные города – тихую заводь, где не существует социальных проблем и политических потрясений. И непременным условием существования этой зоны комфорта стал отказ от исследования территорий, лежащих за ее пределами. Неизвестное опасно, да и вылазки туда рискованны.
Прочность этой позиции проверена противостоянием. Несмотря на то что «цветная волна», укрывшись в своих тихих заводях, фактически отказалась от литературных баталий, соперники за читательские внимание и благосклонность у нее были – и куда более настойчивые и громогласные.
Идеологическую антитезу «цветной волне» в те годы составила группа так называемых «НФ-возрожденцев», возглавляемых Ярославом Веровым, Игорем Минаковым и Антоном Первушиным . Они заявляли об обязательности и даже главенстве научной составляющей в фантастике, а также совершенно справедливо указывали на зависимость, существующую между популярностью именно научной фантастики и уровнем развития науки в стране.
Однако благие декларации НФ-возрожденцев омрачались недобрыми воспоминаниями о тех временах, когда в обязанность советской фантастике вменялось звать молодежь во ВТУЗЫ. К тому же их технократический подход к фантастике, как ни парадоксально, был устремлен не в светлое будущее, а в славное прошлое. В золотой век научной фантастики и научно-технической революции, когда идеи действительно преобладали над персонажами и психологизмом. Согласно известной формуле легендарного издателя и редактора Хьюго Гернсбека, в фантастическом произведении должно быть семьдесят пять процентов литературы и двадцать пять процентов науки.
Подобно тому, как основой европейского Ренессанса послужили образы блистательной Античности, попытки «возрождения» научной фантастики апеллировали к классическим текстам, приемам и сюжетам советской фантастики (следует заметить, что фантастика – жанр во многих проявлениях удивительно консервативный). Перу Верова и Минакова принадлежит «Операция Вирус» (2010) – вольное продолжение произведений братьев Стругацких. Парафразом «Пикника на обочине» можно представить повесть Антона Первушина «Корабль уродов» (2008). В повести Cygnus Dei (2010) Верова и Минакова, несмотря на современную с точки зрения науки начинку, также видны паттерны советской фантастики.
Однако, несмотря на активную и шумную поддержку единомышленников, почти пиар-кампанию, эти произведения, как говорится, «не прозвучали». К сожалению, НФ-возрожденцы в своих текстах оказались менее убедительны, чем в публицистических высказываниях, и создать произведение, подтверждающее их лозунги и привлекательное для читателей, им не удалось.
«Цветная волна» одержала победу, даже не вступая в сражение.
* * *
Эволюция (которая, как известно, не всегда является улучшением, но всегда – изменением и адаптацией) жанра утвердила изменение системы координат, инициированное «цветной волной».
Внимание внутреннему пространству, а не внешнему космосу. Интровертность вместо экспансии.
Психологизм вместо «фантастических допущений». Новый сентиментализм вместо романтизма и реализма (насколько это возможно для фантастики) предшественников.
Отказ от конструирования будущего в пользу обустройства литературных миров. Дистанцирование от социальной реальности.
Тяготение к «большой литературе», а не к массовой культуре. Ставка на качество прозы, а не на динамичный сюжет. Преобладание атмосферы над идеей.
Такова новая матрица отечественной фантастики.
В большей или меньшей степени ее влияние заметно в творчестве и других писателей, принадлежащих к тому же поколению, что и авторы «цветной волны», и заслуживающих отдельного разговора.
Среди них Анна Старобинец , отважно исследующая темные стороны мира и человека; Ольга Онойко , дебютировавшая как автор фантастических боевиков (опубликованных под мужским псевдонимом), чьи новые романы претендуют на статус то ли философской, то ли метафизической фантастики; Тим Скоренко , создающий брутальные и провокационные тексты и откровенно ими любующийся; Владимир Аренев , возрождающий традиции советской (в хорошем смысле слова) подростковой фантастики, ставящей во главу угла морально-этические вопросы; поэт и писатель Николай Калиниченко – автор размеренных и нарочито литературных рассказов и Александра Давыдова и Юрий Некрасов , сдвигающие фантастику в сторону литературных и словесных игр.
Читать дальше