Олег Кукса - Камикадзе на прогулке

Раз-два, раз-два, раз-два… Минута за минутой.

Значит, не все так худо. Даже если она не человек, а какой-то мутант. Да хоть неведомый монстр, появившийся на Новой Женеве после Катастрофы — все равно соображает она вполне по-человечески! Настолько близко, что разницы и не уловить.

Надеюсь все же, что она была тем, за кого я ее принимал. Потомком выживших колонистов-землян. Причем — очень красивой, ослепляющей своим обаянием, добротой девушкой. Ее самоотверженность меня поразила — многие ли люди рискнули бы вот так, броситься на помощь к незнакомому человеку, терпящему бедствие? Тут бы самому как-нибудь выжить…

Нет, я чувствовал, что у Светланы — доброе, искреннее, даже слегка романтичное и наивное сердце. Словно она была еще ребенком, не потерявшим веру в добро, а не взрослой, циничной, видавшей виды женщиной. Ее самоотверженность меня просто поражала. Я не умел читать мысли человека прямо — так и не выучился, хоть в Псикорпусе и старались, инсталлировав в меня свои псимодули. В основном их главной задачей была все же моя псионная защита и блокада моих мыслей от сканирований посторонних телепатов. Но я, сканируя, находился рядом со Светланой достаточно, чтобы понять суть ее характера.

Но кто тогда может предсказать — насколько изменились люди, пережившие Катастрофу на Новой Женеве, которую знающие люди на Земле переименовали в Планету Хаоса…!?

End 2ур. 33

Не успели мы пройти и двадцати шагов после очередного короткого привала, как что-то обожгло мою шею.

— Света! — успел выкрикнуть я, когда нас обоих свалило на камни. Словно что-то невидимое впилось в меня и потащило по камням.

— Ах ты… — зло выкрикнула она. Видимо, сама уже догадалась, что у нас серьезные проблемы.

Я даже не заметил, как она успела достать свой клинок, чем-то напоминающий катану. Вот только у катаны лезвие не пылает красным огнем и не исчезает в воздухе, сияя полупрозрачным силуэтом.

Во что-то невидимое Светлана попала. Раздался жуткий скрежет и ультразвуковой визг в камнях, и меня отпустило, перестало волочь по камням что-то невидимое. А разьяренная девушка, похоже, вошла в ускоренный боевой режим — не хуже, чем у нас, файтеров. А в невероятных финтах и уклонах Светланы то и дело участвовали слаженные импульсы ее грависимбионта. От этого ее финты и уклоны граничили с совершенно невозможными движениями, словно девушка иногда в самых неожиданных ракурсах отталкивалась от камней чем-то невидимым. А мой Хаммер то и дело фиксировал гравитационные импульсы перед собой.

Скорость и сила ударов Светланы были неимоверны — ударов три-пять в секунду — человеческое тело из-за инерции не способно двигаться в таком темпе. Но я давно уж догадался о том, что к жителям Планеты Хаоса с обычными мерками подходить нельзя, и Светлана в очередной раз, скользнув в боевой режим, доказала это. Ее смазанные, скупые, еле заметные глазом удары срезали десятки невидимых нитей, становящихся видимыми сине-белесыми паутинками, медленно опадающими на землю после того, как горящее лезвие рубило неведомого энергомонстра, вытянувшего свои щупальца ко мне и Светлане на тропиночку.

Светлана продвигалась вперед, скользящей по камням с неимоверной скоростью фигуркой — навстречу неведомому противнику. И еще я, наконец, увидел ее энергетический щит, о который, сгорая, безуспешно пытались зацепиться паутинки и более крупные щупальца, увенчанные на концах целой бахромой из паутинок. А через мгновение я увидел лезвие ее клинка, впившееся в толстый полупрозрачный ствол, усеянный четырьмя рядами острейших зубов, как у гигантской акулы. Лезвие шести-семиметрового клинка Светланы. Просто он в своем окончании был энергетическим, и я до того видел лишь малую его часть — рукоять с гардой.

Светлана смазанным, невероятным уклоном увернулась от смертельных зубов, когда ставший видимым полупрозрачный отросток обрубленного ствола с зубами начал извиваться в агонии. А Светлана уже разрубила второй и третий стволы с зубами, попытавшиеся сомкнуться на ней, как гильотины смыкающихся, гигантских ножниц. И напоследок, выстрелила чем-то невидимым, превратившимся в поток красновато-черной энергии, дожигая обрубки в пепел, расплавляя, разбивая поверхность камней в брызги шипящих огненных капель-осколков, отлетающих прочь.