Олег Кукса - Камикадзе на прогулке

Последний раз посмотрим в зеркало.

Ткань приятно блестела и переливалась оттенками. В общем, очень даже ничего — сойдет. Вот только сережки, надо признать, были бы не лишними. Ну да ладно, обойдемся и без них.

Меня еще смущал немного вид спереди. Слишком сексуально. В некоторых местах немного более полупрозначно, чем мне хотелось бы — все, конечно, не рассмотришь, но простор для фантазий есть. Но я знала, что такие платья следует носить уверенно, с гордо поднятой головой.

Доверимся мнению модельера.

Тем более, я хотела на Дэниела произвести впечатление — а то он видел меня не в самом лучшем свете. Старый, исцарапанный, обожженный в боях комплект молекулярно уплотненной немецкой брони, сделанный на заказ, выглядит, знаете ли, не очень изящно. Да и имеет дурно пахнущий, застарелый запашок. Не для того броня служит, чтобы производить впечатление на молодых, красивых мужчин, которые нравятся молодым девушкам.

Время! Господа офицеры — на выход.

Подробнее 2ур. 97

Перед тем, как уходить, я глянула на медицинские карты двенадцати пациентов, прибывших с торговым караваном из Нового Веймара в надежде на внеплановую операцию в моей операционной. Та-ак, ранняя стадия рака легких и три оторванные в Мясорубках ноги — в общем, мелочи жизни, несмотря на осложнения, за которые не взялась ломать голову медицинская бригада Нового Веймара. У них был переносной гролловский комплекс, купленный еще до начала Семилетней Войны, и они не решались оперировать тех, кто, попав в беду, добирался в госпиталь Нового Веймара спустя пять-шесть дней, а не сразу же. Тем более за синтез коленного сустава они не брались. Таковы уж немецкие врачи. Не уверены в успехе операции — не берутся за нее. А сплавляют все на север, мне, дуре, со своими торговыми караванами, идущими в Лос Анжелес.

И как всегда, без предупреждения — в надежде на быструю внеплановую операцию.

Не то, чтобы я была против таких незапланированных операций. Но только, если у меня было хоть два-три часа свободного времени. Поверьте, к сложной операции нельзя подходить наспех — тут нужна полная концентрация. Нельзя отвлекаться ни на что постороннее.

А сейчас… Мыслями я уже настраивалась на предстоящий бой. Да и была сейчас еще далеко не в оптимальной форме — все же сказывалась усталость после тяжеленного марафона на Перевале Смерти и сражения с Джатуром из Семьи Джемира сегодня утром. Да и, если хорошенько подумать, свою долю синтез-операций я сегодня уже выполнила, подлечивая горе-работорговцев.

Нет, сегодня ни за что серьезное я браться не буду — сил не хватит. Нужно хорошо отдохнуть перед боем. Сначала немного востановлюсь — а там уж посмотрим, останется ли время. Может, и успею вылечить пять-шесть пациентов перед тем, как мы отправимся выбивать бубну Рейдерам, захватившим форт.

Я специально разгребла за день перед своим отбытием в Нижний Новгород все сложные плановые операции, накопившиеся за четыре дня в госпитале Лос Анжелеса. И знала, что до начала следующей недели меня беспокоить не будут. А уж во вторник, после ночного дежурства на Периметре, хорошенько отоспавшись утром… Я обычно планировала свое свободное от дежурств время так, чтобы до позднего вечера работать в операционной глазного центра Лос Анжелеса или Нового Киева, где обычно дежурила, заодно подстраховывая в резерве дежурящего на Периметре Воина Омеги. На этот раз, скорее всего, это будет Алеша Гордеев. Парень, конечно, талантливый, но формировать пока научился только Огненные Штормы среднего класса. А оба прайда союзных Левиафанов Лос Анжелеса во вторник дежурят, прикрывая южные форты округа Корто. Так что, если появятся Смерчи, Алешу Левиафаны поддержать своими Огненными Штормами не смогут. Две-три сотни километров быстро под землей не преодолеешь — горные базальтовые подземные породы плоскогорья Корто были труднопроходимы даже для Левиафанов. Они уставали, даже пользуясь давно пробитыми и обжитыми подземными тропками-аналогами человеческих и гролловских коммерческих трасс Дальнего Перехода.

С медицинской бригадой Лос Анжелеса, во главе с совсем молоденькой, восемнадцатилетней Марией Родригес, у меня никогда не возникало никаких проблем. Мы понимали друг друга с полуслова. Высокая, статная Мария была на голову выше меня, и мы дружили с ней уже четыре года. Это я обнаружила в молоденькой четырнадцатилетней девушке задатки Целительницы. Переубедила ее пойти учиться на два года в Академию Проводников Нового Киева, на медицинский факультет, а не заняться бизнесом ее отца, сеньора Педро Родригеса — для этого у нее имеются ее родные братья. После чего взяла ее к себе в аспирантки и готовила ее на глазного хирурга. В том числе, как Мастер-Целитель, я ее натаскивала на работу с энергетикой Третьего Слоя.