Олег Кукса - Камикадзе на прогулке

Четыре силуэта-собаки придвинулись к Светлане, пока не слились с ней в единый светящийся шар. А затем, перейдя в невидимый диапазон, исчезли!

Я открыл глаза — Светланы и собак, стоявших передо мной, действительно не было. Я прокрутил немного назад запись в видимом спектре и увидел, как Светлана и собаки превращались полупрозрачные синеватые контуры, до момента полного исчезновения.

Спустя десять секунд Светлана появилась обратно, словно выходя из прозрачной и одновременно невидимой шторы. Я чуть не охнул от удивления.

Ее кожа снова вернулась в прежнее состояние, разве что была все же темнее. А самое главное — ее рука! Из-под сдвинутой повязки виднелись полупрозрачные, словно вода, ладонь и пальцы. Затем появились и собаки — на них не было и пятнышка Черноты.

Видимо Светлана в конце исцелилась еще каким-то другим, неизвестным способом. Вот только ее роскошные волосы и глаза так и остались черными — даже белки. Но в целом она выглядела намного лучше — уже не обугленной головешкой, и я облегченно вздохнул. У нее наверняка был свой план действий, и она была просто смущена тем, что ее работу мог наблюдать посторонний человек, тем более мужчина.

Светлана снова замотала подсвеченную голубоватой лазурью ладонь плотной повязкой, затем достала из рюкзака чистую сменную одежду.

Я отвернул голову в сторону — пусть спокойно переодевается.

Могу только сказать — для меня она была божественно красивой. И ее внешность к этому никакого отношения не имела.

End 2ур. 50

Наконец, послышалось бульканье воды из фляги, затем шуршание одежды. Я бы на ее месте, окончив работу, тоже умылся, стер с себя грязь и привел себя в порядок.

После шуршания одежды послышался невнятный звук. Я легонько скосил глазами — Светлана прихорашивалась, приводя наощупь в порядок роскошную прическу. Судя по результату, получалось это у нее отменно. На ней теперь была нарядная женская рубаха из тончайшей белой ткани, под цвет повязки на руке. И ее кожаная юбочка была в целости и сохранности — на ней.

Выглядела она очень стильно — черные волосы на белом. Прическа очень подходила к типу ее лица, и я вспомнил, что она хорошо рисовала.

Да, у девушки явно был свой стиль.

— Дэниел, я почти закончила, — буднично так заметила Светлана, потихоньку приближаясь ко мне, придерживая свой рюкзак за лямки. Затем наткнулась на камень и чуть не упала, взмахнув, как акробат, рукой. Без ее команды к ней с двух сторон пристроились собаки, и она ухватилась целой рукой за бок одной из них. Вторая собака, тихо заурчав, перехватила рюкзак и отволокла его ко мне. — Извини, у меня, кажется, глаза потемнели. Так что не пугайся, это пройдет через пару дней.

— Ты — умница, Света. Я знаю — ты сделала все, что могла. Могу себе представить, как тебе досталось.

— Не в первый раз, Дэниел. И не в последний, — вздохнула Светлана, затем робко спросила. — Дэниел, волосы тоже потемнели?

— Да, — тихо ответил я, — И, кажется, ты ослепла.

— Ничего. Так и должно быть. Это временно — слишком много во мне вторичных токсинов Черноты, — Светлана кивнула головой. — Всю Черноту, увы, не стравишь, как ни старайся. Все остальное придется усвоить. А усвоить чужую Черноту намного труднее, чем свою собственную. У каждой энергоматрицы и у всех энергонных существ Чернота — разная. Мы просто так привыкли ее называть. Так — проще.

Приблизившись ко мне мелкими, осторожными шажками по камням, она присела рядом со мной, облокотившись спиной на валун рядом со мной.

— Отдохни немного, — предложил я.

Светлана только кивнула головой, устало прикрыв глаза. Собаки подтащили к ней ее рюкзак, и она, перехватив его, подложила его себе под голову.

После продолжительной паузы, она нерешительно спросила:

— Ты как… в порядке?

— В каком смысле? — не понял я.

— Да так, ничего… — почти прошептала она, тревожно ощупывая свое лицо уцелевшей, покрытой черными ожогами рукой. Затем смущенно, озабоченно, легонько покачав головой, поджав губы. Кажется, что-то ее беспокоило.

— Насколько потемнели мои глаза? Они — темно-синие? — все же спросила она, глядя перед собой.

Я пару секунд молчал, не зная, что ответить. Врать я ей тоже не хотел.

— Светлана, у тебя полностью черные глаза, даже белки почернели, — наконец, ответил я. — Кожа сильно потемнела, и волосы на голове — черные как смола.

Она вздрогнула. Прикрыла лицо целой рукой, наклонив голову. Закрыла глаза, прикрыв от меня свое лицо рукой. Устало облокотилась на камень, рядом с которым я лежал. И продолжила лежать, отдыхая, закрыв глаза.