Олег Кукса - Камикадзе на прогулке

Я все же сумел отвернуться и прикрыть глаза. Но краем глаза все же посматривал на Светлану — как там она? Не нравились мне эти ее обмороки… Да и там, у выжженного ущелья… Хотя, откуда мне знать? Быть может, такие обмороки — для нее вполне нормально? Посмотрел бы я на себя — при таких-то нагрузочках…

Девственником я уже давно не был. Первые влюбленности, и все такое… Хоть и, решив связать свою судьбу с Дальней Разведкой, к гулякам, как остальные мои сверстники-друзья, я себя не относил. Было бы верхом безответственности перед отлетом на Новую Женеву оставить где-то за своей спиной, на Земле, женские слезы. А, тем более, маленького ребенка-сироту. Нет уж, это не для меня.

И все же, это была далеко не первая грудь, которую мне довелось обозревать, так сказать вживую, в своей жизни. Сами знаете эту золотую жизнь студента, сыночка богатеньких родителей. Банально до жути, да и неловко — за свои самые первые, неуклюжие промахи, ошибки и разгульную студенческую жизнь. Ведь тогда меня привлекала только приятная женская упаковка, а не красота, доброта, гармония девичьей души.

А затем… вдруг на тестированиях, проведенных представителями Псикорпуса Евросоюза, оказалось, что я гожусь для Дальней Разведки. Мне тогда и семнадцати еще не было.

В общем, мне предложили хорошенько подумать. Ознакомили с кадрами гибнущих городов Новой Женевы. Чтоб, значит, ознакомился с тем, что может в скором времени произойти и с Землей. И, в какой-то мере, я даже обрадовался, что мне предлагают перейти не в Псикорпус, покрытый мрачными, ужасными легендами, а послужить правому делу, файтером Дальней Разведки. В самом опасном участке Внеземелья, угрожающем самой Земле.

Кореша из Технологического мне советовали — наплюй. Зачем тебе переходить в Академию Дальней Разведки и уезжать из Англии? Ты же классный инженер! Будешь на заводе, в КБ, деньги лопатой загребать — под крылышком заботливых родителей и дедушки Ричарда…

Но они на тот момент не знали о Новой Женеве…

Чтобы не было паники, Земля исказила информацию, сославшись на, якобы, серию ужасных землетрясений и цунами, повлекших на Новой Женеве к катаклизму. С выбросом неизвестного смертельного газа, вызывающего галлюцинации. Поэтому за десятилетия лжи никто из гражданских уже толком и не мог разобраться — что же там на самом деле произошло. Слухи ходили, конечно — часть спасенных колонистов о таких жутких вещах порой рассказывала, что… Списали все на галлюциногенный газ.

А десятки военных крейсеров, не вернувшиеся в строй после операции по эвакуации колонистов… Кто, право, из штатских их считает? Семьи же погибших экипажей, вырастивших кадровых военных офицеров, имели представление о том, что такое военная тайна. Тем более, проживали они как правило особняком, в военных гарнизонах или рядом с ними.

Но неудачные попытки автоматики прорваться в систему Новой Женевы, гибель ценного оборудования и пилотов-людей заставили наших внеземельщиков просто объявить на систему Новой Женевы жесткий карантин.

Люди, конечно, знали, что там произошло что-то ужасное — никто не будет сворачивать колонию на очень перспективной, уже терраформированной и заселенной планете просто так. Да и вообще, весь этот сектор пространства — между Новой Женевой и Землей — перестали финансировать. Наоборот, Федерация Землян бросила все силы на продвижение совершенно в обратном направлении. Подальше от Планеты Хаоса. Вот только в тех направлениях, к окраинам Галактики, подходящих для колонизации и терраформирования планет было не очень-то и много.

И тогда я задумался над тем, как я буду жить дальше, если, как большинство, останусь в стороне? Поэтому я поставил на былой, развеселой студенческой жизни, в Технологическом, большой жирный крест. И на личной жизни — тоже.

О файтерах на Земле, кстати, тоже ходили жуткие слухи, подкрепляемые киноиндустрией. Но мои опасения оказались напрасными — подавляющее большинство биомодулей и апгрейдов, которым меня подвергли наши биоинженеры, можно было инсталлировать и деинсталлировать. Времена, когда военные биокомплексы невозможно было демонтировать, давно уж миновали. При необходимости я, закончив военную карьеру, мог нормально вернуться к гражданской жизни, снова превратиться из файтера в человека.

Но все же… К третьему курсу файтеры настолько отличались от людей, что проблемы с гражданскими уже становались вполне осязаемыми. Гражданские нас откровенно побаивались, особенно полиция — ведь их сканеры подсказывали им, кто есть кто. И что по своей боевой мощи нам могут противостоять разве что файтеры регулярных войск, но никак не местная полиция.