Николай Степанов - Дар синего камня. Дилогия (СИ)

— Где учитель? — спросила ясновидящая.

— Больше он не помешает.

Услышав новость, я опустил пистолет. Теперь можно перевести дух. В тот же миг передо мной оказалась Зау, раздался пистолетный выстрел, а следом прозвучала короткая очередь. Женщина дернулась назад, ударив меня в грудь головой, там даже что-то хрустнуло, надеюсь, не ребра.

— Проклятье! — Пришелец медленно осел на землю.

Когда он успел вооружиться, какого черта в меня стрелял, почему Зау прикрыла меня собой и… Нет, меня определенно создавали не для военных действий. Даже заметить ничего не успел, не то что среагировать.

— Семен, учти, все мои синяки будешь залечивать сам! — возмущенно пробормотала ясновидящая, тяжело переводя дух.

— Прямо сейчас? — Я был несказанно рад, что она не пострадала. — Тогда раздевайтесь. Пациента вначале следует внимательно рассмотреть.

— Во-первых, не рассмотреть, а осмотреть. А во-вторых, я не в тех годах, чтобы устраивать стриптиз для новобранцев. Поэтому закатай губку, извращенец.

— А с чего Шарг вздумал стрелять? — Я понял, что на радостях меня слегка занесло, и решил быстро сменить тему.

— Это был не он.

— Еще один ларгонец?

Она подошла к трупу и вытащила что-то из кармана брюк убитого.

— Тебе это ничего не напоминает?

Седой парик, эластичная маска…

— Зиран???

— Именно. Если бы на его месте был Шарг, он бы обязательно выругался по поводу учительства своего врага.

— Потому что они разные? — усмехнулся я.

— Нет. Потому что слишком похожи. И поэтому во что бы то ни стало хотят отличаться друг от друга. Шарг мне как-то сказал, что его враги имеют иной цвет глаз и прогнившее нутро, а в остальном — как две капли воды.

— Зау, вон еще один идет, — сообщил Илья.

Издали в наступавших сумерках второй чужак действительно ничуть не отличался от первого, разве что хромал сильно. Приблизился к нам. Заметив труп врага, разрядил в него весь магазин своего пистолета.

Женщина поморщилась то ли от боли, то ли от увиденного и приложила руку с оружием к животу. Похоже, именно туда угодила пуля зирана.

— Ненавижу! — мрачно произнес Шарг. — Вся моя работа прахом! И сколько теперь пройдет лет, пока ось остановится и появится возможность направить ее движение в нужную сторону? Да я помру здесь раньше, чем дождусь результата. Зау, сколько наших осталось?

— Никого.

— Представляешь, меня отбросили дальше той точки, с которой я начинал, когда прибыл сюда сорок лет назад. Эх, не так нужно было уничтожить эту падаль! Подвесить за ноги и каждый день отрезать по кусочку.

— Неужели все настолько плохо? — В вопросе ясновидящей я не уловил ни единой нотки сострадания и не мог понять, она действительно не знала или делала вид.

— Хуже некуда. Ось хоть и останавливается, но пока продолжает отдаляться от нашей. Еще неделя — и я уже не смогу связаться с Ларгонией. Надо поторопиться, попросить руководство выслать подмогу, пока еще есть такая возможность.

— Настоятельно рекомендую этого не делать. — Я взял Шарга на мушку.

— Зау, разберись с молодым человеком. Только не убивай. — Он снова не собирался воспринимать меня всерьез.

Женщина повернулась ко мне лицом, к Шаргу боком. Чужак так и не обратил внимания, что ствол ее автомата теперь направлен… Прозвучала еще одна короткая очередь.

— Он считал, что разбирается в психологии земных женщин. — В голосе Зау звучало отвращение. — Наивный!

— Вы его… — не смог до конца сформулировать свой вопрос Илья.

— А что, есть сомнения? — Она прицелилась и выстрелила ларгонцу в голову. — Теперь уж наверняка. Пойдемте отсюда, если не хотите объясняться с властями.

Женщина направилась в глубь леса. Мы с Ильей двинулись следом.

В голове просто не укладывались события последнего часа. Зау, которую Шарг почти боготворил, за несколько минут осознанно уничтожила его людей и хладнокровно разделалась с ним самим. Почему? Мне очень хотелось расспросить ясновидящую. Не может быть, чтобы решение созрело только сейчас. Но что мешало ей сделать это раньше?

— Считаете меня кровожадной? — вдруг спросила брюнетка, обернувшись.

— Почему именно сейчас? — Я догнал ее в три шага.

— К этому дню я шла долгих двадцать лет, — медленно произнесла Зау, — каждый год доказывала свою преданность. Наверное, мой дар был лакомством для чужаков, а потому таких, как я, не обращали в рабов, зато первыми отправляли в Ларгонию. Мне пришлось изо всех сил постараться, чтобы доказать свою необходимость здесь. Раз десять я предупреждала о неприятностях, угрожавших его группе. При этом нельзя было полностью раскрыть свои способности.