Триша Салливан - Битва

— Меня разбудили.

— Где твой лабораторный халат?

— Здесь я задаю вопросы, — твердо проговорила Мэдди, но сама при этом нерешительно наматывала волосы на палец, да и голос у нее стал какой-то скрипучий.

Мэдди неожиданно поняла, что не имеет ни малейшего представления о том, как соблазнить мужчину. Особенно в подобном положении. По необъяснимой причине ей стало трудно смотреть Каррере в глаза.

— Вижу, твой велосипед почти уже закончен, — предприняла она попытку.

Мэдди почувствовала на себе взгляд Карреры, а несколько секунд спустя он коротко хохотнул.

— Ты, верно, шутишь. Предполагается, что я должен тебя трахнуть, но за что? Доказать, что ты круче Наоми? Ты собираешься трахать все, что она трахает? Я думал, иерархические отношения и принципы доминирования вышли из моды заодно с яйцами. Предполагал, что теперь человечество пришло к круглой организационной структуре.

— По-моему, ты совершенно не отдаешь себе отчет в том, что твоя жизнь в опасности.

— Забавно слышать это от вас, доктор Бальдино! Мы оба знаем, кто я. Ваше общество не нуждается в таких, как я. Я не соответствую вашему представлению о мужественности. Потому что я грубый — верно? Я глупый — верно? Вы думаете, мы не слышим, как вы поливаете нас грязью во время своих дамских посиделок с чашечкой кофе? Я не настолько туп. Вы не хотите видеть меня в своем мире, потому что знаете, что мужчины, подобные мне, станут вами управлять, если только вы не сумеете прежде изолировать их.

Мэдди стремительно и размашисто расхаживала взад-вперед вдоль плексигласовой перегородки, выпрямив гордо спину и расстроенно цокая, когда не удавалось сразу найти нужное слово.

— Мне известно, что в «Хайбридже» с тобой жестоко обращались. Я знаю это. Но я могу помочь тебе. В моих силах помочь вам обоим.

— Он тоже не хочет тебя трахать, — мимоходом ввернул СЕ, махнув через плечо в сторону Менискуса.

Менискус с головой ушел в игру, не обращая на них никакого внимания; он стоял с мерцающей сине-зеленой кожей, изогнутыми бровями и трепещущими ноздрями — живое воплощение греческих мифов. Его гениталии увеличились вполовину по сравнению с прежними размерами и натянули, как кони в колеснице, швы его нижнего белья.

— Знаешь, я еще не выжил из ума, — продолжал СЕ. — Ты относишься ко мне, как к какому-нибудь дикому зверю в зоопарке. Хочешь, чтобы я выжил, но на твоих условиях. У меня твоя забота, Бальдино, уже в печенках сидит. Ты так усиленно стараешься спасти меня, хотя вообще-то даже не должна была держать здесь. Мне не нужна твоя жалость. И помощь тоже, если уж на то пошло. Тебе не удастся приручить меня. Уразумела?

Мэдди сжала челюсти.

— Да, чего уж тут непонятного.

Она развернулась, чтобы уйти. Ее правый яичник разбухал. Она чувствовала его.

Мэдди снова повернулась к Сияющему.

— Мне известно, что Хеншоу сотворил с тобой. Я знаю об акулах. В общем, я в курсе этого мошенничества. Они даже не погнушались убрать твоего адвоката, если тебе это интересно.

— Да уж, все прошло как по нотам, — сказал Сияющий. — Да вот только к всеобщему сожалению я не отдал концы в нужное время. Я пережил вирусы, и яйца у меня все равно в два раза больше, чем у него.

— Я знаю, Сияющий, я…

— Не называй меня так. Только Менискус может так ко мне обращаться.

— Извини. Каррера, ладно, мистер Каррера… Мне жаль, что вам пришлось пережить такое.

— Ты отпустишь меня? Мэдди уставилась на свои руки.

— Пожалуйста…

— Ох, блин, мне что, придется и тебя тоже оприходовать? Я хочу сказать, с Наоми это одно, но с тобой…

— Пожалуйста. Если вы сделаете это, я вас отпущу. Я не стану поднимать тревогу. В противном случае, если вы останетесь здесь… все может кончиться для вас очень плохо. Плачевно. Вас намерены увезти отсюда, пичкать наркотиками и забирать у вас сперму, пока не наберут нужного количества. А потом вас убьют. Вы и впрямь хотите, чтобы все закончилось именно так?

Сияющий пожал плечами.

— Что ж, если уж им так нужна сперма, пусть забирают на здоровье.

Мэдди, для которой вся эта история с принудительным забором спермы мало чем отличалась от изнасилования, застыла, как заледеневшая шестерня в велосипеде. Она вытащила свою единственную козырную карту и проиграла.

— Но… Вас же потом убьют.

— А ты что предлагаешь? Сделать меня очередной лабораторной свинкой?

— Нет! Нет! — Ее глаза наполнились слезами. — Хорошо, вы можете идти, пусть все катится к черту, идите, будьте свободным, если вы этого хотите. Очень сомневаюсь, что свобода пойдет вам на пользу.