Сергей Кусков: Ангел с пламенными крыльями-1

- Беатрис, солнце!.. - я попробовал протянуть руку к ее виску... Но Тигренок подалась назад и прикрылась подушкой.

- Не надо, не травмируй её. - Марина останавливающе положила руку мне на плечо. - Пойдем отсюда.

- Что произошло? - прошипел я.

- Пойдем, всё расскажу. Не здесь.

Наконец. Хоть какой-то позитив.

В коридоре стояла мама девочек, нахмуренная и готовая драться, защищая дочь, но настроенная не так враждебно. Санчес-старшая бегло ей бросила:

- Мам, всё нормально.

И потащила меня в кухню. Войдя, закрыла дверь.

- Слушаю, - обратился я. - Что случилось?

- Это всё ты виноват! - прошипела Пантера.

- Виноват в чем? ДА ЧТО В КОНЦЕ КОНЦОВ ПРОИЗОШЛО, МАТЬ ТВОЮ??? - шепотом заорал я, срываясь. Я ведь тоже не железный. А когда молодая девушка сидит с ТАКИМИ глазами...

Видно, моя благоверная от короткой схватки в коридоре немного пришла в себя. Не до конца, но чуть-чуть отпустило. Коротко, но емко произнесла:

- Её изнасиловали.

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы смысл этих слов дошел до сознания.

- Что?

- Беатрис изнасиловали, - повторила Марина с каменным лицом.

- Кто?

- Какие-то бандиты.

- Какие 'какие-то бандиты'? - не понял я. Точнее, не хотел понимать. Гнал эти слова, эти мысли от себя прочь, как можно дальше, словно это могло как-то изменить положение вещей. Ярость же, моя вечная спутница, ничем не сдерживаемая, вновь начала подниматься из самых глубин подсознания.

Еще я вдруг понял, что предчувствовал, предвидел этот ответ. Знал его заранее, когда ехал, но так же гнал прочь. Ибо если бы кто-то из девочек ни дай бог погиб, или пострадал, очутился в больнице... Об этом узнал бы, и быстро.

- Не наши. - Благоверная пожала плечами. - Гаучос, точнее не скажу. Одно знаю наверняка, один из них - родственник команданте из Мулифена. (1) Северный Боливарес курирует Акрукс, я даже справки навести не могу.

Я про себя вновь выругался. Бандеры! Только крупного криминала не хватало для полного счастья!

- А охрана?

- Охрана её отбила. - Марина покачала головой. - Спасла. Но опоздала.

- Это всё ты виноват, Хуан! - вновь закричала она, срываясь на слёзы. - Это из-за тебя всё произошло! Если бы не ты, этого бы не было!

- Не было бы? - Зло охватывало сантиметр за сантиметром моего тела. - Откуда ты знаешь? С чего ты уверена в этом? Ты знаешь, кто это сделал? Знаешь, почему?

- Я знаю, что не будь ТЕБЯ, - зарычала она, еле сдерживаясь от спасительной всепоглощающей ненависти, - этого бы не было! Это наш район! Наш квартал! Понятно? И я была бы супругой одного из бригадиров эскадрона - никто бы на двадцать метров не посмел приблизиться к Беатрис! А ты...

...Где же твоя хваленая охрана? Где твои хваленые ангелочки? - язвительно скривилась она, после чего выплюнула:

- Красноперая мразь вы, вот кто! Которая ничего не может, даже своих защитить!

И ты мразь! Ты - особенно, потому, что ты это всё придумал и затеял!..

И тут мои тормоза дали сбой. Каюсь, немножко их приспустил, так как видел перед собой неадекватного человека, но совсем чуть-чуть. Ибо разговаривать с неадекватами можно только так.

Хрясь! По щеке, со всей силы. Голова Марины отлетела в сторону. Хрясь! Еще раз. В другую. Я подскочил, схватил её за горло и приподнял над землей, ощущая дрожь в локтях и коленках.

- Заткнись, сука! - Кажется, я ревел. - Заткнись!

Потихоньку отпускало, пелена перед глазами становилась всё бледнее и бледнее.

- Когда это произошло, сколько времени назад?

Марина пыталась визжать, в глазах ее вновь поселился ужас, но ужас здоровый, естественный. Перед ощутимой, а не мнимой абстрактной угрозой. Тот ужас, который заставляет кровь кипеть адреналином, мобилизуя организм, выводя его из любого, даже очень заторможенного состояния.

- Сколько времени назад это произошло? - грозно повторил я вопрос. - Неделю?

Учитывая ее глубокую депрессию и глаза Тигренка, вполне вероятно. Но ответ Пантеры, которую я всё же опустил на пол, ослабив хватку, меня убил:

- ...Две... Две недели!..

В этот раз моя бестелесная спутница прорвалась сама - ничего приспускать не пришлось. Однако, каким-то чудом, согласно какой-то внутренней установки, кулак полетел не в лицо этой дряни, а в стену у нее над ухом.