Сергей Кусков - Рыцарь в алмазных доспехах-2. Под перекрёстным огнём

- Эта сеньорита сделала больше всех, чтобы мы не брали штурмом дом Феррейра, - презрительно кивнул я на огненного демона - ну, не могу я такое забыть! Не так быстро! Даже понимая, что так правильно. После чего обратился к ней напрямую:

- Кисонька, не я ли решил не штурмовать этот дом в лоб задолго до начала основной фазы?

Паула махнула рукой, отказываясь от спора. Мол, чего теперь вспоминать - не важно это.

Действительно, не важно. Так всегда, если бы я положил людей - был бы злодеем и никудышним командиром. Хоть где положил, где угодно. Если всё обошлось, сработали ювелирно и в моих группах никто не пострадал... А, ничего, не важно. Всё нормально.

Я и не ждал похвалы, когда всё задумывал. Мне, действительно, достаточно лишь осознания, что всё получилось. Но всё равно что-то свербит.

- А в городе вы брали лишь численностью, огневой мощью, - продолжила меж тем древняя богиня, словно подбивая баланс. - Если бы вас было меньше, меньше плотность огня, ваши противники смогли бы прийти в себя и организовать сопротивление. А так вы сминали их до того, как они что-либо понимали. Что, не так?

И вновь ни слова похвалы. Хотя изначально всё шло к тому, что у меня под рукой было бы лишь три-четыре взвода, включая девочек Сандры, да два автономных подразделения хранителей в относительном подчинении. Что совершенно недостаточно для плотности огня, необходимой для штурма целых кварталов. С такой армией не навоюешь. Но похвалы вновь не последовало.

- Ладно, мы всё поняли, - подвел я черту под разговором. - И сеньорины зря старались, мы свои ошибки знали и без них.

- То знали, а теперь прочувствовали! - усмехнулась Афина, воздев палец к потолку.

А кто спорит? Молодцы, сеньорины! Разумеется!

- Ладно, хватит о грустном, - закрыла тему и древняя богиня, доев суп и придвинув второе. - Кто она?

- В смысле, 'она'? - сделал я непонимающее лицо, ибо обращалась Камилла, при всей аморфности вопроса, персонально ко мне.

- Та сеньорита. Из-за которой ты сам не свой.

И глядя на опешивших девочек, пояснила:

- Вы все сидите и грустите о поражении. Что вас сделали с разгромом. А он думает о бабах - вот, посмотрите на свои лица и его. Правда, отличаются?

- О сеньоритах! Какая ты грубая! - тяжело вздохнул я.

- Сам признался, за язык не тянула! - стрельнула Афина глазами. - Ну и? Кто же?

Мои девчонки видели, что со мной эти дни, но о причинах догадывались. А потому не задавали вопросов. Теперь же, после слов Камиллы, их взгляды были обращены ко мне с не меньшим интересом.

Я понял, что отвертеться не получится. Но и вскрывать душу, словно ножом консервную банку, тоже не хотелось. Потому ответил обтекаемо:

- Белая обезьяна.

Камила замерла, не донеся до рта вилку. Хмыкнула, положила оную назад.

- Не поняла?

- Я говорю, она - белая обезьяна. Я думаю о белой обезьяне. Вот уже который день.

С непониманием на меня смотрели все. За исключением одного персонажа, тщательно изучавшего в своё время культуру и историю древнего Востока, по привычке считая их своими.

- Есть такая старинная легенда, - начал пояснять я. - Однажды халиф позвал к себе Ходжу Насреддина...

- Кого? - не поняли девчонки. Первой спросила Камилла, но всего лишь на чуть-чуть опередив остальных.

- Ходжа Насреддин, - пояснила Гюльзар. - Фольклорный герой мусульманской Азии. Очень умный и скользкий тип, прикидывающийся простаком. Сказочный персонаж, собирательный образ.

- А, - понятно... - потянула Кассандра. Мусульман она не любила. Паула тоже кивнула - краем уха что-то слышала.

- Так вот, однажды халиф позвал к себе Насреддина, - продолжил я, - и говорит: 'Насреддин, поделись своей безграничной мудростью? Открой секрет, как можешь ты столько знать и всегда справляться с любой трудностью?'

Ответил Ходжа: 'О, великий халиф! Источник моей мудрости поистине не имеет границы! И постичь его не так сложно, хотя и не так легко, как покажется некоторым'

Девчонки затаили дыхание - сказки тут любили все, а они - особенно. Я продолжил загадочным тоном, нагнетая 'сказочную' обстановку:

'Что же для этого нужно, о, мудрейший?'

'Для этого, о величайший из халифов, сын Неба, наместник аллаха на Земле, - ответил Насреддин, - нужно не многое. Нужно просто не думать о белой обезьяне'.

Повисла пауза. Халиф смутился.

'О какой именно белой обезьяне, о мудрейший?'

'О любой. О самой простой белой обезьяне, обитающей в твоих необъятных лесах', - скромно пояснил Ходжа.

'Любой?' - уточнил правитель.

'Совершенно!' - подтвердил мудрец