Брайан Херберт: Навигаторы Дюны

Да, он уже кое-что предпринял. Даже укрепляя оборону Колхара, он не забыл отправить экспедицию к Лампадасу, гнезду батлерианцев. Может быть, после того, как непобедимые кимеки уничтожат фанатиков, Джозеф будет по-настоящему удовлетворен.

– Ты уже принял решение, – сказала Норма своим искаженным, немного дребезжащим голосом.

– Я пришел сюда в поисках твоего совета, бабушка.

– Ты уже принял решение, – повторила Норма и умолкла.

Драйго Роджет, старший ментат Джозефа Венпорта, прибыл на быстроходном корабле-невидимке, чтобы не быть обнаруженным патрулями батлерианцев. Встроенным в его борт оружием этот маленький корабль мог в одиночку уничтожить не меньше дюжины старинных судов джихада, находившихся на вооружении фанатиков.

Однако Драйго прибыл сюда не для того, чтобы сражаться с варварами – во всяком случае не сейчас. Сейчас Драйго выполнял миссию по убеждению возможного противника, чтобы мирными средствами отвести угрозу от цивилизации. Он должен был продемонстрировать варварам мощь новых кимеков.

Лампадас… Здесь Драйго учился в школе ментатов, здесь научился он ненавидеть Манфорда Торондо и его последователей, экстремистов, сначала притеснявших, а затем и полностью уничтоживших великую школу. Батлерианцы схватили и обезглавили наставника Драйго, смотрителя школы Гилберта Альбанса. Этого Драйго никогда не простит варварам.

Не сумев спасти Гилберта, Драйго бежал вместе с больной Анной Коррино и сферой памяти Эразма, печально известного робота, прославившегося своими жестокостями во время джихада Серены Батлер. Анна теперь была самым важным предметом торга, а память Эразма главным источником научных данных для лаборатории Денали. Вместе они обеспечат победу директора Венпорта, торжество разума над фанатизмом, цивилизации над варварством.

Именно к этому свелся разгоревшийся конфликт, и все люди из окружения Венпорта превосходно это понимали.

Сегодня ночью кимеки вселят ужас во врагов и, вероятно, убьют Манфорда Торондо, чем раз и навсегда нейтрализуют фанатиков. Во всяком случае, если не удастся ничего большего, то кимеки продемонстрируют свой смертоносный потенциал. Многие ученые директора Венпорта с удовольствием посмотрели бы на результаты своего труда.

Из трех кимеков, находившихся на борту корабля Драйго, двое были снабжены мозгом протонавигаторов, третий же был создан для Птолемея, ученого и теперь уже первого нового кимека, для которого этот человек добровольно пожертвовал своим мозгом. Птолемей был гений, движимый ненавистью к Манфорду Торондо. Птолемей решил отказаться от хрупкого человеческого тела и перенес свой интеллект в смертоносный механический корпус.

Да, Манфорд сумел нажить себе множество врагов.

Остановившись на орбите тихо спавшей внизу планеты, уверенный в том, что умная система надежно скрывает корабль от средств наблюдения примитивных батлерианских судов, Драйго начал готовиться к выполнению миссии. Прозрачную емкость с мозгом Птолемея установили в голову бронированного механического воителя, а два других кимека, управляемые мозгом протонавигаторов, ступили на спускаемые платформы. У протонавигаторов был молчаливый и задумчивый нрав, но инструкции они выполняли беспрекословно. Проверив надежность соединений исполнительных механизмов с высшими нервными центрами, Драйго объявил о готовности всех трех кимеков к запуску.

Птолемей поднял механическую конечность и щелкнул длинными железными пальцами. В громкоговорителе послышался его синтезированный голос.

– Этот садист приказал на моих глазах сжечь живьем моего друга. Манфорд Торондо должен за это умереть.

– Он, кроме того, пытается убить разум и прогресс человечества. Этот человек посеял семена ненависти, и мы все вынуждены теперь принимать участие в жатве, – улыбнувшись, сказал Драйго перед тем, как окно, сквозь которое был виден плавающий во флуоресцирующей голубоватой жидкости мозг, было закрыто стальной плитой, окончательно подготовив к запуску. – Это твой шанс.

Манфорд Торондо с большим удовольствием избавился бы от бремени ответственности за человечество, но приходилось его нести – у Манфорда просто не было иного выбора.