Александр Зорич - Полураспад

«Два члена группировки КПП».

О-о-о… КПП. Вот, значит, как.

Как именно расшифровывается аббревиатура КПП, никто не знал. То есть руководство-то клана КПП, наверное, знало. Только — вот беда! — не спешило ни перед кем отчитываться.

Но и рядовые бойцы клана, и вся зона-индустрия в последний год охотно называли членов КПП «каперами». Вероятно, по отдаленному созвучию. Слышите?

Ка. Пэ. Пэ. Капэпэ. Каперы.

Что я знал о «каперах»?

Куда меньше, чем следовало бы.

Я принялся лихорадочно припоминать.

База… Aгa, база. Она у «каперов», по слухам, очень необычная. Они унаследовали ее от некогда гремевшего на всю Зону клана «Истина». Ядром базы служит упавший в Зоне огромный военно-транспортный самолет Ан-124 «Руслан». Весело им там живется небось!

Численность группировки… Численность постоянно растет. Потому что… кто же это рассказывал? Любомир?… Там платят за членство! Во как! То ли прямо вот зарплату, помесячно, то ли у них какая-то система бонусов… В любом случае, пошел в «каперы» — считай, на хлеб с маслом тебе уже хватит.

Политика… Эх… А вот политика у «каперов»… как бы это помягче выразиться?, противоречивая, вот.

В этот год на них было немало жалоб. Дескать, прижимают они брата-сталкера из других кланов. Могут встретить в Зоне, вчетвером-впятером, с хорошими стволами, и струсить на хабар. С большей или меньшей настойчивостью. И запросто могут особо ценный хабар отобрать.

Правда — сам не видел, но рассказывали, — если они хабар отобрали, оставляют обязательно либо деньги, либо расписку. И по этой расписке потом можно у них на базе получить материальную компенсацию.

Из-за таких вот повадок у них трения и с «Долгом», и со «Свободой». Но до открытой войны вроде бы пока что не доходило. Как-то они вопросы решали.

Но с другой стороны, откровенно разбойных выходок за «каперами» тоже не замечено. В отличие от настоящих бандитов и мародеров. Скажем, на Свалке можно запросто получить пулю за просто так, без предупреждения. А «каперы» для начала тебя все-таки окликнут, скажут учтиво: «Стой! Оружие на землю! Руки за голову!». Вот и всё, что я мог сказать о группировке КПП, также известной как «каперы».

Но этого хватило, чтобы я пришел в более-менее равновесное состояние духа. Будь у меня с собой ценный хабар, я бы, может, имел основания для беспокойства. А так главное, что мне пулю в голову без предупреждения не пустят из снайперской винтовки. Бойцы КПП все-таки не беспредельничают.

А вот Синоптик — беспредельничает! Брать за информацию о бойцах КПП тройной тариф! Что за нововведения такие?!

Эх, был бы сейчас со мной Тополь… Дошел бы я до Чернобыля-5, поставили бы этот вопрос на, так сказать, общем собрании…

Или без всякого собрания. Взяли бы убедительные стволы, да завалились к Синоптику в гости, на душевный разговор… Буржуй проклятый. Даром что дружбан как бы.

— Брат, дай колбаски.

Эту фразу я услышал совершенно отчетливо. Фраза была произнесена тихим, шелестящим, я бы сказал, прокуренным голосом.

— Колбаски, брат!

Я посмотрел на Тигрёнка. Тот, в свою очередь, испуганно посмотрел на меня.

Он тоже слышал эти слова. Ну что же, значит, прокуренный, шелестящий голос — не моя персональная слуховая галлюцинация.

Замерев на месте с автоматом наизготовку, я тщательно проанализировал местность.

Слева — руины дома. Справа — тоже в общем-то руины, но в лучшем состоянии: два подъезда почерневшего от времени и катаклизмов трехэтажного дома обрушились, один уцелел. Более того: уцелела и деревянная дверь подъезда.

Что за дверью?

— Колба-аски… — Теперь я был точно уверен, что голос доносится из-за двери.

Людей и монстров не видно. Выраженных аномалий — вроде тоже.

Говорливая псевдоплоть не сможет своими смертоносными крабьими грабками аккуратно открывать-закрывать дверь в подъезд. Контролер — смог бы. Но контролер — буде и впрямь возжелалось бы ему колбаски — с такого расстояния попросту без лишних слов овладел бы моим сознанием. И я бы вмиг принес ему колбаску на полусогнутых.

Что ж, значит, это мог быть только излом.

Это и был, конечно же, излом.

Редкий мутант, очень редкий.

Кто-то — кажется, Градус — даже уверял, что изломов не осталось вовсе. Не видел их никто уже больше года, дескать.

Само собой, у меня оживились недобрые, шальные мыслишки.

«Интересно, сколько мне отвалят барыги за знаменитую боевую конечность излома? А сколько заплатили бы на Янтарном коллеги Трофима за живого монстра? Ох, много! А что, если?…»