Игорь Подгурский - Последний резерв

Амфибия в сумраке плыла под дождем по главной улице города, продвигаясь к центральной площади. Жить в центре могли себе позволить не просто обеспеченные, но только очень богатые люди. Жители двух- и трехэтажных домиков оказались наиболее уязвимыми при наводнении. Высокий социальный статус сыграл с ними злую шутку. Люди попроще, которые, как пчелы в ульях, ютились в близнецах-высотках на окраинах, гораздо меньше пострадали от разгулявшейся стихии. Когда вода затопила все вокруг, жильцам высоток осталось только подняться на плоские крыши и терпеливо ждать, когда их снимут оттуда спасательные аэроботы и перебросят по воздуху в безопасное место.

В четырех километрах от затопленной долины, на холме, устроили временный центр для эвакуируемых из города. Саперы спешно развернули жилые армейские модули. Каждый был рассчитан на два десятка человек. Сборных модулей на всех не хватало. На старых складах расконсервировали и перебросили в лагерь старинные походно-полевые палатки геологоразведочных партий. Военные, путаясь в тросах и стальных колышках-фиксаторах, соскальзывая в грязь и ругаясь, устанавливали раритетные укрытия из полимерной ткани с водоотталкивающим покрытием. Капли звонко барабанили по пластику сборных модулей и глухо шлепали по натянутой ткани.

К исходу первых суток все эвакуированные получили крышу над головой. Новые партии могли рассчитывать на места в палатках, верой и правдой служивших предкам-колонистам. Все места в современных сборных модулях были уже заняты…

Никаких излишеств. Армейские спальные мешки на пластиковом полу вместо кроватей. В отдалении от жилья — конусообразные кабинки экотуалетов. Те, кому требовалась врачебная помощь, сидели и лежали у белого медицинского модуля с красным крестом. Еще один такой же белый домик, но уже с черным перекрестьем, стоял отдельно от других. Это был полевой морг, куда сгружали тела погибших, уложенные в черные пластиковые мешки. Пока мертвых было немного. В первую очередь спасатели занимались живыми. В аэроботах и амфибиях лишнего места не было. Мертвецов прибавится, когда вода схлынет с улиц, и по домам пойдут похоронные команды в костюмах биозащиты и пучеглазых масках противогазов.

Задача таких «гробкоманд» будет проста: собрать всех мертвецов, пока не началось разложение, а следом за ним эпидемии — верные спутники любой мертвой органики.

Короткий сезон дождей сменится долгой многомесячной жарой. Без всякого перехода. Вчера ничего не было видно из-за стены ливня, а сегодня — раз! — и все плавает в изнуряющем солнечном мареве.

А мертвых будет много. В этом можно было не сомневаться и не тешить себя иллюзиями. Город лежал в долине, подступавшей к двум пологим холмам, и был подобен причудливому украшению между грудей великанши, прилегшей на землю отдохнуть, да так и оставшейся тут на века.

С восточной стороны долина упиралась в горную гряду. Обосновавшись здесь, колонисты начали добывать в горах руду с высоким содержанием железа. Она была жизненно необходима для освоения новых земель. Террареформирование планеты шло полным ходом. От теплых дождей начинали таять ледники на высоких горных отрогах. При строительстве первого жилья переселенцы учли данные геологической разведки.

Вместе с временными сборными жилыми модулями переселенцы построили первое каменное сооружение — плотину-водоотвод. Драгоценные запасы пенобетона пошли на сцепку громадных глыб, обрушенных направленными взрывами. Старый город рос в ширину, а потом на окраинах возникли высотные здания. Так было удобнее и экономичнее. Первые годы освоения планеты, когда приходилось экономить на всем, сменились относительным достатком, а потом и вовсе довольством. Построили космопорт с несколькими взлетно-посадочными площадками и двумя терминалами. Один огромный — для загрузки рудовозов, а второй, казавшийся крошечным на его фоне, — пассажирский.

До вчерашнего дня каменный завал высотой тридцать метров вполне справлялся с ежегодными массами дождевой воды и талого льда, отводя ревущий поток от города. Вода пробила себе новое русло и каждую весну разливалась по равнине за холмом мутным половодьем, уже не опасным для людей. Но в этот раз что-то пошло не так. То ли за четыре поколения колонистов пенобетон начал терять свою прочность в климате чужой планеты, то ли просел один из скальных монолитов в основании плотины, подмываемый из года в год. В результате плотину прорвало, и вода затопила город.