Игорь Подгурский - Последний резерв

Видимо, этим и объяснялось специфическое одеяние одного из членов экипажа.

Райх выглянул из люка. Увидев Сапера в новом облачении, он присвистнул:

— Я смотрю, вы зря времени не теряете! Машина в порядке. Правда, бортовой компьютер приказал долго жить. Вместе с ним навернулась связь.

— Усилитель правой руки тоже не работает. Сломался. — Подрывник отстегнул защелку на запястье и стянул металлопластиковую перчатку с кисти. В нерабочем состоянии она только мешала.

— Похоже, и нам с тобой пора обновить гардероб. — Командир показал Райху на трупы остальных членов экипажа. Тела в одинаковых темно-оливковых комбинезонах лежали на влажной от растаявшего снега земле рядом с пескоходом.

— Беру себе, который посвежее, — рассмеялся однокашник Ингвара по кадетскому корпусу. Он легко подтянулся на руках и одним рывком выбрался из люка.

Надо было спешить. Они уже и так выбились из графика. Точнее, пескоход, десантное отделение которого было заставлено контейнерами с неизвестной начинкой, опаздывал к расчетному времени возвращения.

Алешкин условным знаком скрестил руки над головой. Крона дерева шевельнулась. Снайпер кошкой скользнул по стволу вниз. Вскоре он вынырнул из зарослей с неразлучной винтовкой наперевес и в несколько быстрых шагов преодолел расстояние до желтого бронированного борта.

— Рожи у них слишком бледные для местного климата. — Стрелок дулом винтовки указал на лица раздетых покойников.

Кожа оттаявших трупов была светлой как на лицах, так и на телах. Вряд ли холод смог бы так отбелить ее. Принимая во внимание мощное ультрафиолетовое излучение местного ярко-малинового солнца, можно было с уверенностью сказать: эти люди редко появлялись под его лучами. Может, погибшие вели ночной или подземный образ жизни? Вопросы есть, ответов нет. А из предположений и догадок можно слепить все, что угодно, кроме истины…

Алешкин и Сапер уже были внутри пескохода. Машина ровно урчала двигателем, и броня подрагивала под рифлеными подошвами десантных ботинок.

Алешкин сел на место оператора-наводчика. Повернул башню с пулеметом немного вправо — двинулась плавно. За исключением бортового компьютера, не выдержавшего испытания холодом, в пескоходе все было в полном порядке. Рядком покоились кассеты с боеприпасами. Одна уже была подсоединена к пулемету. Спуск стоял на предохранителе.

— Вперед! — скомандовал сам себе Райх. — Нас, поди, заждались.

Он увеличил обороты двигателя, включил скорость и плавно потянул на себя штурвал управления. Пескоход развернулся и двинулся в сторону рукотворного озера. Снег и лед успели растаять под жалящими лучами солнца. О взрыве криогенной мины «Изморозь» напоминал лишь темный овал впитавшейся в землю воды.

Сапер не поленился и начал обшаривать машину в поисках каких-нибудь взрывчатых прибамбасов, за что и поплатился. На одном из пригорков пескоход ощутимо тряхнуло, и подрывник со всей силой приложился лбом о трубу командирского перископа.

— Сядь ты наконец, — не выдержал Стрелок. — Хватит мельтешить.

Сапер поспешно сел на один из контейнеров с угрожающей надписью и для верности ухватился за предохранительную скобу лотка подачи боеприпасов.

Райх выжимал из машины все, что было возможно, с учетом лесного бездорожья. Поездка до объекта много времени не заняла. За полчаса хода они добрались до скал, у подножия которых приткнулся безлюдный поселок.

Они вышли на финишную прямую. Последний рывок, и они у цели. Опознают их как своих или нет? Алешкин приник к обрезиненным окулярам перископа, до боли прижимая к ним лицо. Есть!

Мощная оптика послушно приблизила водную гладь. Озеро исчезало.

— Сбавь скорость. — Голос командира прозвучал хрипло. Может, Алешкин осип от волнения или гул двигателя так искажал звуки внутри машины?

Пересмешник послушно сбавил обороты и включил подкачку воздушной подушки. Пескоход мягко перевалил через бортик.

Кусок скалы плавно ушел в сторону, открывая непроглядно темный зев прохода, ведущего в глубь горы.

— Вперед! — глухо выдавил Алешкин, снимая большим пальцем предохранитель на пулемете. — Самый малый ход. Всем приготовиться!

Никто не стал спрашивать, к чему «приготовиться», и так все было ясно.

Сапер за его спиной широко перекрестился свободной рукой, а заодно потрогал шишку, вскочившую на голове. Стрелок любовно провел ладонью по искусственно состаренному потертому пластику цевья винтовки. Прожитые годы сделали флегматичного снайпера грубее и циничнее, но к своему оружию он всегда относился нежно и бережно.