Роджер Макбрайд Аллен: Преследуемая Земля

Ларри покачал головой, вздыхая. Искусственное поле тяготения исчезло, но, черт возьми, оно достигло напряженности в миллион сто тысяч нормальных и существовало полные тридцать секунд, а это означало прорыв, небывалое чудо.

Жаль, что все спят. Успех по-настоящему окрыляет лишь в присутствии свидетелей, когда есть с кем отпраздновать открытие, когда под его воздействием у других рождаются новые сумасшедшие идеи. Но Ларри, хотя и обретается тут уже пять месяцев и причина пошуметь вполне уважительная, едва знаком с сотрудниками Станции и не отважится растолкать кого-нибудь среди ночи. Одиноко здесь, как дикарю на тотемном столбе.

Ну ничего, подождем до утра. И как знать, быть может, сегодняшний смелый опыт привлечет к нему всеобщее внимание, вот тогда-то, на волне этого интереса, и можно, будет с кем-нибудь получше познакомиться. Ларри встал, дотягиваясь, проверил, все ли самописцы вычертили ход процесса, дал задание компьютеру подготовить к утренней летучке печатный текст отчета и напоследок нажал на кнопку, уменьшая расход энергии.

Наблюдатель что-то почувствовал.

Короткое, мучительное ощущение. Оно было слабым, мимолетным, это ощущение, но несомненным. Впервые за бесчисленные годы он почувствовал прикосновение, которого так долго ждал.

Наблюдатель не видел раздражителя, это был не свет, но ощущение вызывало зрительные образы – эта способность была заложена в самой природе Наблюдателя. Образ представал в виде сверкающей точки, яркого, но далекого маяка. Наблюдатель правильно истолковал его как маленький, но очень сильный источник энергии, удаленный на большое расстояние.

Наблюдатель забеспокоился. Он так долго ждал этого сигнала.

Но это все же не тот сигнал. Мощность недостаточна, направление неопределенно. Наблюдатель засомневался и попытался справиться с волнением.

Ему хотелось ответить, для того он и был создан, но этот сигнал не удовлетворял параметрам сигнала, на Который следовало немедленно отвечать. Поведением Наблюдателя управляли жесткие законы, которые за неимением лучшего термина можно было назвать инстинктом (а еще точнее – программой), у него не было права выбора, права самостоятельного решения. Ответить нужно было только на строго определенный раздражитель и не отвечать ни на какой другой.

Наблюдателя сковало смятение, но в конце концов программа одержала верх и он смирился.

Время не пришло, решил Наблюдатель, пока еще не пришло.

По крайней мере, время действовать. Но, бесспорно, пришло время насторожиться и следить более внимательно. Может быть, скоро будет пора.

Наблюдатель обратил все органы восприятия на источник энергии и сосредоточился.

Через десять минут после окончания опыта Ларри вышел в коридор. Он чувствовал себя измученным и очень одиноким. Теперь, когда догадка подтвердилась, возбуждение, вызванное экспериментом, стало проходить. После короткого ликования Ларри всегда впадал в уныние.

Он подумал, что это, наверное, из-за того, что всякое открытие в области современной субатомной физики крайне трудно разъяснить другому человеку. Проблемы тут настолько сложны для понимания, а решения так мудрены и замысловаты, что Ларри представлялось едва ли возможным обсуждать их с посторонними. По правде говоря, Ларри в своих теоретических построениях ушел слишком далеко вперед и испытывал затруднения даже в беседах с коллегами, не говоря уже о непосвященных.

«Вот цена гениальности», – иронизировал он. Ему было двадцать пять, и из возраста вундеркинда он уже вышел. Он выглядел моложе своих лет, а лицом был обязан скорее китайским предкам по отцовской линии, чем ирландским по материнской, разве что бледность кожи напоминала о европейских корнях. Небольшого роста, стройный, изящный молодой человек. Он коротко стриг прямые волосы и всегда словно бы удивленно взирал на мир выразительными миндалевидными глазами. В числе немногих сотрудников Станции Ларри иной раз облачался вместо обычного костюма в серый рабочий комбинезон. Комбинезон был ему великоват, в нем он выглядел почти ребенком. Обычно же ходил в своих любимых гавайских рубашках, которые тоже не прибавляли ему солидности. Ларри никогда не приходило в голову, что люди могут недооценивать его из-за внешности.

Он осторожно ступал ногами, обутыми в тапочки со специальной липкой подошвой. Сила тяжести на Плутоне составляет всего четыре процента от земной, и усталый или невнимательный человек рискует оступиться. Станция гравитационных исследований – самое подходящее место для применения искусственной силы тяжести, если конечно, она не заумные бредни ученых.