Светлана Дмитриева - Урод

Окольными кустами Полено пробирался к стенам Резиденции Зеленого Дома. Моряны не приближались, чураясь устойчивого алкогольного аромата, облаком окутывающего Красную Шапку. Полено отхлебнул еще чуток из припасенной бутылки, дабы привести мозги в порядок и, аккомпанируя себе неритмичным звяканьем детского бубна, запел.

Далее должны были следовать куплеты с описанием всех частей тела любимой, вожделеемых бойцом. Ос, встреченный им по дороге к Резиденции, заметил, что, чем длиннее песня, в которой он будет восхвалять предмет своих желаний, тем приятнее будет ей. Так что баллада его насчитывала девять четверостиший. Но судьбе не было угодно, чтобы Красная Шапка добился взаимности. По крайней мере, сегодня.

– Нарушение ночного покоя, – забубнил, выходя из кустов, дружинник Зеленого Дома. – И что это ты, позволь поинтересоваться, здесь делаешь?

– Я… эт‑та… любовь, мля, проявляю, – пробормотал обломанный Полено.

– Любовь? – язвительно переспросил дружинник. – Проявляй в дневное время и в отведенных для этого местах. А ну, пшёл отсюда!

И Полено был вынужден позорно ретироваться. «Ничего!» – коварно размышлял он. – «Еще наступит день. И на моей улице сломается грузовик с ромом двенадцатилетней выдержки! И тогда я такое сочиню… Вам и не снилось!»

В одном из кабинетов Резиденции Зелёного Дома, что на Лосином острове, собралась тесная компания. Велимир мрачно посматривал на Забаву, которая в этот вечер была хороша, как никогда. Светлые волосы ее спадали тщательно завитыми локонами на точеные плечи, а тонкие руки сверкали узкими браслетами в восточном стиле. Милонега томно расчесывала длинные волосы, изредка посматривая в одно из больших зеркал, которыми в изобилии были декорированы стены комнаты. Только Милорада с интересом посматривала на Забаву, которая и собрала их всех здесь.

– Вы слышали наверное, – с нарочитым равнодушием в голосе сказала Забава. – Что «Плачущую Богиню» перевозят в Москву.

– Слышали, – коротко отозвался Велимир. – И что?

– Насколько я знаю, – Забава сделала акцент на «я», чтобы никто не смел усомниться в ее осведомленности. – «Богиня» – не только статуя.

– А что же? – не отвлекаясь от зеркала, поинтересовалась Милонега.

– Нельзя же быть такой приземленной! – упрекнула ее подруга. – Вам что‑нибудь говорит название, – Забава сделала эффектную паузу, – «Песочные Часы»?

– М‑м… Древний прибор для измерения времени? – предположил Велимир.

– Новый клуб? – оживилась Милонега.

– Нет и еще раз нет! – торжествующе проговорила Забава.

– Запретить заклинания, сила которых способна уничтожить мир, либо последствия которых непредсказуемы… – медленно, по памяти процитировала Милорада. – Именно так.

– Ну, текст Китайгородской конвенции несколько патетичен, – улыбнулась Забава. – И морально устарел. Далеко не все заклинания, упомянутые в этом договоре, действительно опасны.

– И что же статуя? – ровно поинтересовался Велимир.

– Я вам ничего не говорила, – Забава сделалась серьезной. – Мне нужна ваша помощь. Если кто‑то не хочет мне помочь, ему лучше выйти отсюда прямо сейчас.

– Не говори глупостей, – поморщилась Милонега. – Ты моя самая лучшая подруга.

– Хорошо, – кивнула фата. – Впрочем, я тоже не могу сказать вам всего. Жрицы поделились со мной только незначительной долей информации, и кое‑что я раскопала сама. Дело в том, что это замечательное во всех отношениях произведение искусства при определенных условиях может стать залогом освобождения Зеленого Дома от унизительного положения слуг в Тайном Городе.

– А можно поподробнее? – поинтересовался Велимир.

– Официально мне не рассказывали ничего. Жрицы не хотят, чтобы у кого‑то был повод обвинить их в нарушении буквы договора. В личном разговоре мне намекнули, что королева крайне интересуется этой статуей – разумеется, как произведением искусства. И посоветовали посидеть в библиотеке, подучить историю… Я раскопала источники, в которых говорится о том, что создателю Плачущей Богини было видение позорного будущего Зеленого Дома. С помощью жрицы Волеславы он тайно вложил в статую заклинание «Песочные Часы». Сведения об этом не вышли наружу только потому, что и скульптор, и жрица вскоре погибли при невыясненных обстоятельствах, а в неактивном состоянии заклинание незаметно. Никто не знал, что оно там есть, никто не искал его, – поведала Забава, нервно пощелкивая пальцами по привычке.