Владимир Михайлов - Королевы Маргины

Рогнед: А потом федеральное правительство запретило доступ женщин на Маргину, не так ли?

Ганиф: Если вы успели обо всем узнать – зачем я тут перед вами распинаюсь?

Рогнед: Я ничего не успел, просто логика подсказывает.

Ганиф: Именно. И люди пустились оттуда наутек. На каждом транспорте, вывозившем гравин, удирали двое-трое. У нас более не нашлось ничего такого, что могло бы заставить их остаться. Не забывайте: все они были полноправными гражданами Федерации, и не существовало такого закона, который мог бы помешать им… Мы попытались воздействовать на них через суды: как-никак они нарушали контракт и должны были платить очень болезненную неустойку. Однако они успели получить у нас отнюдь не хилые авансы, то есть у них была возможность нанять хороших адвокатов, а наши позиции были, конечно, достаточно уязвимыми, поскольку в контрактах, как вы понимаете, не упоминалось о неизбежном воздержании как обязательном условии. Если бы дело дошло до судебного разбирательства, то такая информация сделалась бы всеобщим достоянием, и тогда нам пришлось бы вообще отказаться от этого предприятия – а вложено было уже очень много. Так что мы предпочли сделать вид, что ничего, собственно, не случилось – захотели уехать, и уехали, – а чтобы дело не погибло, мы все-таки нашли источник нужных нам кадров, которым сейчас и пользуемся.

Рогнед: Федерация пошла вам навстречу. И организовала там у вас – вернее, позволила организовать – небольшую исправительно-трудовую колонию. Об этом мне приходилось уже кое-что слышать.

Ганиф: Да, именно так мы и сделали. К счастью, уровень механизации там таков, что десяток специалистов прекрасно справляется с объемом работ. Люди эти – с большими сроками, нам удалось договориться с властью так, что год работы там засчитывается за три… Выбираем тех, кто больше остальных соответствует требованиям – по возрасту, здоровью, а также и по характеру преступления: убийц, например, не берем, насильников и им подобных. Потом не менее года готовим каждого по специальности, для этого на одном из миров нам пришлось создать другую колонию – своего рода университет. Мы обучаем человека, отправляем его туда – и он не старается поскорее вернуться обратно, потому что больше нигде год за три ему не зачтут, а на волю всем хочется. Я думаю, вас вряд ли интересует ее местоположение…

Рогнед: Что тут интересного? Она на Серпе.

Ганиф: Знаете, к разговору с вами надо, видимо, заранее привыкать. Ну, я почти закончил: дальнейшее вы и сами понимаете.

Неро, дом Нагора, 12 меркурия

Они сидели в музыкальной комнате, почему-то именно здесь Зора и Рик проводили немногие свободные часы, половинки и четвертушки. Часто сидели молча: каждому было достаточно ощущения, что любимый человек рядом и испытывает те же чувства. Но порой хотелось о чем-то поговорить. Как, например, сейчас.

– Знаешь, Нежик, мне, откровенно говоря, стало не по себе, когда подумал, что они могут придумать какую-нибудь пакость, чтобы заполучить тебя туда – на Маргину. Пожалуй, нам надо поторопиться с твоим отъездом.

– Рик, а тебе не кажется, что мне и в самом деле стоило бы попасть туда? Ведь, если подтвердится то, о чем я тебе говорила… что узнала от сестры... то мое место – как раз там?

– Не сейчас. Позволь мне сперва начать реформирование. Тогда… а почему, собственно, ты подумала об этом?

– Не хотелось тебе говорить, но… о моих способностях ты ведь знаешь, да?

– Если бы не знал – мы бы с тобой и не встретились.

– Естественно. Но скажи: у тебя ни разу не возникало сомнений в том, что наши отношения возникли не сами собой, а… как бы это сказать… созданы мною? Что я просто использовала свой дар, чтобы – ну, попросту говоря – влюбить тебя в меня, как говорится, укрыться за широкой спиной, обеспечить себе безмятежную жизнь и все прочее. Приходили такие мысли?

– Зора, что ты!

– Только откровенно!

Рик даже поежился, словно резкий порыв ветра налетел, прежде чем ответил:

– Ну, мелькало иногда такое. Но я в это не верю. Не так я слаб, чтобы…

– Будь уверен: тебя еще будут убеждать в этом, всеми силами. И я хочу, чтобы ты был совершенно уверен в нашей любви.

– Да мало ли кто что станет болтать!

– И все же, тебе самому уверенность не помешает. И мне, кстати, тоже: я, конечно, ничего подобного не делала – сознательно, намеренно; но ведь иногда, как ты знаешь, что-то срабатывает подсознательно. Верно?

– Ну… бывает, конечно.