Владимир Михайлов: Королевы Маргины

«Осталось, – думал Трим с досадой, – осталось там дело – только одно, но очень важное. Однако оно лично мое, к налогам отношения не имеет, а вот к моей судьбе… Я только успел понять, что она для меня значит – и вот тебе. Но это поводом для отказа служить не может. И не послужит».

– На Ливии я все сделал, материалы переданы в Службу покоя.

– В таком случае, желаю удачи. Позволяю послать меня, как полагается.

– Разрешите мысленно?

– Как и все прочее – на ваше усмотрение. Воспользуйтесь вневремянкой, на Неро уже предупреждены о вашем прибытии. Все.

– Счастливо оставаться, директор.

Неро, дом Нагора, 9 меркурия

Оказавшись дома, Рик Нагор обнимая, как обычно, встретившую его на крыльце Зору, в ответ на привычное «Все хорошо?» ответил уже традиционным:

– Лучше не бывает.

Но уже следующие его слова прозвучали необычно:

– Нежик, ты уже разослала приглашения на свадьбу?

– У меня все готово, – ответила невеста весело. – Но ты еще не выбрал – где. Куда звать. Ты решил?

Он посмотрел ей в глаза. Молчание продлилось не меньше минуты, и безмятежное выражение глаз Зоры сменилось тревожным.

– Что-то не так, Рик?

– Нет, в целом все в порядке. – Интонация, однако, не соответствовала смыслу сказанного. – Но придется внести изменения.

– Говори. Я слушаю.

– Нежик, пойми правильно. Пугаться не надо, но…

– Что? Ну, говори же!

– Пожалуй, публичную свадьбу мы на какое-то время отложим. Так что приглашений слать не нужно.

– Рик, что случилось?

– Все объясню.

– Ты передумал? Только не скрывай от меня. Пожалуйста! Разлюбил? Конечно, я тебе не пара, я знаю…

– Все не так. Не передумал и не разлюбил. Но решил все ускорить. То, что полагается по закону, мы с тобой выполним уже нынче вечером. Здесь. Я пригласил всех, кого следует, чтобы соблюсти формальности. Но только их. Никаких гостей. Придется принять некоторые меры предосторожности. На время, думаю, что ненадолго.

– Что произошло, Рик? Может быть, ты мне больше не веришь?

– Верю и всегда буду. Что произошло? Я начал осуществлять то, на что ты меня натолкнула. В ближайшее время мне придется слетать на Улус – это недавно открытый мир, который мы собираемся разрабатывать, вернее, уже начали. Хочу взглянуть своими глазами, потому что… Чутье подсказывает: что-то там не так. А когда вернусь – всерьез займемся торжествами. Подробнее – за обедом. Я голоден, как крокодил, и берегись: могу начать с тебя.

– Ну, сперва поймай меня!

И они припустили к дому, смеясь, словно никаких осложнений не предвиделось.

Неро, офис МГ, все еще 9 меркурия

Закрывая совещание, президент компании Рик Нагор не подумал о том, что оно может продолжиться и без его соизволения и участия. Тем не менее именно так и получилось. Об этом свидетельствует сохранившийся текст, возникший непонятным образом: Нагор ведь предупреждал участников о том, что никакой записи не ведется, вся аппаратура выключена. Значит ли это, что он ввел коллег в заблуждение, чтобы высказывания их стали более откровенными? Потому что запись, если она существует, может быть предоставлена в распоряжение общего собрания акционеров – если у них возникнет такое требование. Руководство же никогда не бывает довольным, если на его кухню заглядывает посторонний – а миноритарные акционеры именно такими, по твердому убеждению директоров и членов правления, являются. Был ли президент Нагор способен на подобное вероломство? Собственно, а почему бы и нет? Бизнес и мораль – две вещи, как сказал бы классик, несовместные.

Так или иначе, когда дверь за ним закрылась, а участники стали медленно, с неохотой вставать с кресел, первый вице-президент, советник Ганиф, выждав с полминуты, объявил:

– Я полагаю, есть необходимость продолжить обмен мнениями по поводу возникшей ситуации. Тех, кто согласен со мной, прошу остаться.

После чего все участники без исключения вернулись на свои места. При этом даже какой-то общий вздох облегчения прозвучал в малом конференц-зале. Советник Ганиф удовлетворенно кивнул. И продолжил:

– Господа, думаю, что вы согласитесь со мной в том, что ситуация, возникшая, надо сказать, почти неожиданно, не оставляет нам иного выхода, чем немедленное принятие решительных мер.

– Я бы сказал – крайних мер, – вставил Агут Рен, правовед.

– Надеюсь, меня не станут перебивать, – нахмурился Ганиф. – Тем не менее не могу не согласиться: возможно, понадобятся действительно крайние меры.