Майкл Стэкпол: Призрак войны

Это было хорошо для ополчения, но плохо для нас. Оставшийся «Симитар» и три «Кондора» начали маневрировать, пытаясь выйти в атаку на нас. Я обстрелял ракетами один из танков «Кондор». Мне повезло и мои ракеты разорвали левую гусеницу танка, что скорее создало помеху движению других машин, а не нанесло серьезный ущерб врагу. Пытаясь обогнуть подбитый танк слева, одна из них врезалась в оторванный правый манипулятор «Блэк Хока». И манипулятор и танк от этого столкновения не выиграли. Хотя «Кондор» остался на ходу, в него сзади врезался поврежденный мной танк, зажав на месте.

Хотя с политической точки зрения Бернард Джермейн не был самым смекалистым парнем, как тактик он обладал определенными талантами. Бой сейчас вертелся вокруг как можно более быстрого уничтожения сил Котфорда, перед тем, как он сможет заняться нами. Мы были темными лошадками и, на данный момент, играли в его пользу. После победы над Котфордом он использует свою роту, роту Сивек и остатки ополчения против нас двоих и мы не сможем устоять. Вне всякого сомнения, убийство рыцаря повлечет за собой последствия, но он твердо держал планету в кулаке и шансы на быстрое возмездие, учитывая текущий кризис, были исчезающе малы.

«Катапульта» Бернарда выпустила ещё два залпа ракет, усеявших «Юпитер» Котфорда разрывами. Обломки брони по спиралям разлетались, отскакивая от твердого грунта. «Юпитер», казалось, сгорбился, как старик под проливным дождем, потом снова выпрямился, но не двинулся навстречу Бернарду. Я не знаю, может быть, в этот момент Котфорд понял, что из этой драки ему не выбраться или решил умереть, избежав позора поражения. Я даже готов истолковать свои сомнения в его пользу и предположить, что он решил спасти жизни части своих людей. Он направил свой «Юпитер» в середину роты Сивек, разбрасывая вокруг себя снаряды автопушек и разряды пушек-проекторов, размахивая правым манипулятором, врезав им по дороге «Пакхантеру».

Он сумел ворваться в их ряды, но не смог пройти их убийственный ответный огонь. «Юпитер» пал вперед, его броня была превращена в лохмотья, а правый манипулятор расплавлен до неузнаваемости. Из кабины выплеснулось пламя и система катапультирования выбросила пилотское кресло. Ускорители, которые должны были зашвырнуть кресло далеко в воздух, вместо этого размазали его о каменный полумесяц вокруг Черного озера.

После смерти Котфорда левый фланг войск СОНа прекратил бой против «Симитаров» Бернарда. Три оставшихся «ДЖЕСа» повернули пусковые установки РБД в небо в знак капитуляции и там явно велись напряженные переговоры. Когда установки снова опустились и машины развернулись на север, я понял, что переговоры закончились в пользу Бернарда.

Наёмники Бернарда и остатки бойцов СОНа разворачивались на нас.

Голос Джанеллы по радио был сильным и громким.

– Лорд Бернард Джермейн, я – леди Джанелла Лейквуд, рыцарь Республики Сферы. Вы и ваши люди должны немедленно заглушить двигатели. Вы арестованы за покушение на убийство гражданина Республики.

Ответ Бернарда сочился надменностью.

– Я полностью контролирую Басолт. Ваша Республика здесь бессильна. Ваши обвинения здесь не имеют никакой силы. Вы здесь не властны. Вы здесь не нужны. Покиньте мою планету.

– Лорд Джермейн, я ещё раз прошу вас сдаться, ибо последствия вашего отказа будут по-истине ужасными. – Джанелла сохраняла ровный голос, но в него вкралась резкость. – Сдавайтесь, если не ради себя самого, то ради ваших людей. Они не обязаны умирать из-за вашей глупости.

– Твоя заносчивость просто невероятна, женщина. – Я прямо-таки видел презрительную усмешку на губах Бернарда. – Сто тысяч валюты КомСтара тому, кто её прикончит.

Сказав так, он не оставил ей никакого выбора.

Она задействовала сюрприз полковника Нимейера.

Обсидиановый Остров, Черноозерный округ

Басолт

Префектура IV, Республика Сферы

2 марта 3133 года

Бернард Джермейн умудрился нажить себе сразу двух врагов, старого и сравнительно нового. Старый враг, полковник Нимейер, ненавидел Бернарда также сильно, как любил родной Басолт. Я лично прочувствовал его любовь к родине ещё во время его первого нанесенного мне визита. Мне никогда даже не приходило в голову, что он может относиться к какому бы то ни было врагу планеты, о котором ему становилось известно, менее жестко, нежели он отнесся ко мне, и так и было. Он даже следил за нами одинаково, насколько позволяли имевшиеся в его распоряжении средства.