Анастасия Ликова - Волк в овечьей шкуре - 2

— Ну, типа того.

— Давай, женись уже.

— Когда? Да и какая баба захочет такого мужа, который может среди ночи подорваться и улететь в неизвестном направлении, в любую часть света? Вот твои жены терпели?

— Пожалуй, ты прав, мы приносим одни только разочарования. Закрутим женщине голову, подарим надежду, что у ней семья. Она строит планы, а в итоге — ни семьи, ни мужа, одна формальность. Муж действительно может сорваться среди ночи и убыть в неизвестном направлении, а когда вернется — неизвестно, и вообще, вернется ли? Или в цинке? Я ведь тоже остался на старость лет один, не каждая женщина сможет выдержать такое. — я глубоко вздохнул. — Ладно, пошли, остальных догоним.

Оказывается т. Маша так и не ложилась спать, а может, уже встала, но встретила она нас на крыльце. Парни собирались ехать, но она их не отпустила, пьяных. Да и Хохол не горел желанием уезжать. Он вскоре уединился в летнем домике с Верой, кто-то лег спать прямо на веранде, я поднялся на второй этаж. «Вот коза, — думал про Веру, раздеваясь в комнате. — Бросила меня одного». Я поймал себя на мысли, что завидую ей. Нет, не то, что она с Хохлом, а то, что в отличии от меня, может себе позволить быть в этой компании как и в любой другой.

Полностью раздевшись, я машинально надел ночную рубашку, которую приготовила т. Маша. Посмотрел на часы: 06–34. «Нормально погуляли,» — с этой мыслью я залез под одеяло.

Спал я недолго. Когда открыл глаза, было 12–03. «Ну что, хватит спать», — подумал я и решил принять полноценный душ, а не ограничивать себя помывкой отдельных частей тела. Стоя под душем, я вспоминал прошедшую ночь. Что же там было не так? Парни вели себя нормально, ни разу не затронули разговор по моей теме, а у меня же сначала было очень сильное волнение. Правда, с помощью алкоголя удалось немного успокоиться. Ну а дальше что меня беспокоило?

Налив на мягкую губку геля для душа, я нежно провел по груди, намыливая ее, и когда коснулся соска, вдруг весь передернулся. К горлу подкатил комок, перекрыв дыхание. «Ахххх!!!!!» — наконец-то вырвался воздух из легких. У меня вдруг возникло очень сильное желание начать себя ласкать. Кое-как протянув руку к крану, я отключил горячую воду. Почти сразу меня окатил холодный душ, и желание моментально исчезло, я даже взвизгнул. Да-да, взвизгнул. В последнее время я заметил, что при попытке вскрикнуть я взвизгиваю.

Посмотрев на свои груди сверху вниз, я понял, что меня так сильно волновало: это соски. Они всю ночь так и торчали на пару сантиметров, и это было очень хорошо заметно. Но волновало меня не это, а то, что мне это не нравилось, мне даже было стыдно, но я не пытался этого скрывать. Во мне опять как будто были два человека, она и он. Но она уже была сильнее его. Она просто игнорировала все его протесты, не давая ему снова взять верх. «Вот так, видимо мужчина умирает во мне, он все слабее и слабее», — с такими мыслями я принял холодный душ и, обмотавшись полотенцем, вернулся в спальню.

— Ну что, женщина, что теперь делать? — вслух спросил я у той, что сидела внутри меня, и сразу же направился к столику, где стояло зеркало и лежал фен.

На сушку волос у меня ушло минут десять. «Наверное, надо их обрезать, — думал я, просушивая и причесывая их. — С ними столько возни, просто сделать короткую стрижку и все». Но неожиданно я начал мастерить что-то, наподобие прически. За этим занятием меня и застала Вера.

— Ну, надо же? — с порога удивилась она. — Наш «командир» прическу мастерит… — она подошла ко мне и, обняв за плечи, наклонилась, чтобы чмокнуть в щечку. Я быстро отвернул голову, тем самым не позволив ей этого сделать. — Ну, ты чего? — удивилась она.

Я мягко освободился от ее объятий и, встав, подошел к шкафу. Также молча достал белье. Скинул полотенце, взял лифчик и, накинув лямки на плечи, приложил его под грудью и, повернувшись к ней спиной, произнес:

— Помоги застегнуть. Не видишь, мучаюсь?

Она молча застегнула крючки и с изумлением посмотрела на меня.

— Алинка, ты чего? Обиделась, что ли?

— Нет, — коротко бросил я.

— Но я же пошутила про «командира».

— Какого командира?

— Ну, сказала, что прическу делает.

— И что? Я не могу прическу делать?

Нет. Я не обижался на нее, мне просто вдруг захотелось покапризничать. Если честно, я и сам не понимал, откуда у меня появилось такое желание.

— Алин, у тебя что, месячные начинаются? Живот не болит?

— Ниче у меня не болит, отстань, — я, делая вид, что не замечаю ее, достал джинсы и бросил их на кровать.