Василий Звягинцев - Ловите конский топот. Том 1. Исхода нет, есть только выходы...

Он положил руку на кромку люка и собрался вымахнуть наружу, но чуть-чуть не успел. Высунув голову, вместе со вкусом свежего воздуха ощутил ставший невыносимым фон злобных, нечеловеческих эмоций и намерений, успел заметить громадную черную кляксу над головой и смутное движение в глубине подворотни. Первая мысль — снова монстры «а натюрель». Самому начать стрелять, тем самым предупредить и дать целеуказание чекистам, или бежать, не думая о посторонних?

На месте автомобиля вдруг вспухло большое, переливающееся, как мыльный пузырь, яйцо. Полностью скрывшее в себе длинную машину. Видимые даже простым глазом звуко-световые волны прокатились по двору, сметая все на своем пути.

Антон присел в колодце, поднял над головой руку с портсигаром и ответил. Предельные возможности аггрианских блок-универсалов он знал, но не до конца был уверен, вручила ли ему Ирина прибор, действительно полностью заряженный и послушный . Сможет ли он в его руках отразить именно этот тип поражающего средства?

По счастью — сработало. Плазменно-ментальная вспышка погасла, наткнувшись на стенку вырожденного хронополя. Того самого, что создавало зону «растянутого настоящего».

Желанные десять секунд теперь у Антона были. Чтобы сбежать. Но бежать не хотелось. Хотелось сражаться, заставить бежать врага. Естественный порыв человека, слишком долго терпевшего унижение беспомощности.

Помня уроки Ирины, он переключил блок-универсал на следующий режим. Атомный гриб мы в центре Москвы вздымать не будем, а вот мини-нейтронную бомбу вы, ненужные соперники, получите. Живых людей во дворе наверняка не осталось, граждане за метровыми каменными стенами не пострадают, прочая же протоплазма, вообразившая себя мыслящей, наверняка превратится в нейтральный материал вроде свинцовой пыли.

Еще раз высунулся и выстрелил, если это можно так назвать.

Вокруг все окрасилось приятным (в другой ситуации) сиреневым сиянием. Утром дворникам будет работа, мельком подумал он, и тут к нему из самого центра вспышки метнулось нечто непредставимое.

Не гориллоподобные монстры, не их маленькие хозяева-элои, а именно что персонажи легенд о «прошлых временах», как у Саймака. Тоже, наверное, что-то такое знал сэр Клиффорд. «Нечистая сила», по-нашему. Мелкая, но на вид и по психофону невероятно злобная. Что-то такое, чего не стал детализировать в «Вие» Гоголь.

Был у Антона в запасе еще один шанс. Тем же блок-универсалом он нанес по врагу мощный гравиудар. Которым аггры едва не расплющили танк «Леопард» на Валгалле, вместе с экипажем… Не то, конечно, что стационарные гравипушки на тяжелых бронеходах, но метров на двадцать силы должно было хватить, чтобы слона раскатать в тонкий блин.

Получилось. Момент он выиграл. Непосредственные враги исчезли, сметенные и размазанные по стенам, вот только проход, откуда они сыпались, оставался открытым. Очень может быть, что машина капитана госбезопасности, испарившись, создала некий вакуум-терминал от соседей — сюда. И сам чекист был макетом, к беде дуггуров — слишком убедительным. С лишней степенью свободы. Немного дольше, чем нужно, исполнял предписанную ему функцию.

Если б сразу все на него кинулись, приобретя подлинное обличье, Антон бы не устоял, пожалуй.

Форзейль рывком надвинул на горловину тяжелую, пронзительно холодную крышку и спрыгнул вниз, в громко хлюпнувшее густое месиво. Мельком вспомнились рассказы Гиляровского о странствованиях по подземной Москве. В следующее мгновение внутри двора с грохотом лопнул еще один разрыв, и внутренность колодца через узкую щель осветилось оранжевым пламенем с яркостью близко ударившей молнии.

Чтобы это могло такое быть? Короткое замыкание между несовместимыми полями?

Он пощупал внутренний карман. Банка на месте. Еще не все потеряно… Сохранить бы голову, и дело можно считать сделанным.

Постепенно привыкая дышать тем, что для дыхания, за счет избытка сероводорода и аммиака, изначально не предназначалось, он пробежал метров пятнадцать по тоннелю коллектора и остановился. Уйти можно хоть сейчас, но хотелось на прощание учинить противнику «внезапную конфузию», как Суворов выражался, чтоб основательно отбить желание впредь помериться силами. Вдруг опять полезут? Хорошо бы…

Зря он беспокоился — полезли. Именно потому, решил он, что просчитали все его действия, кроме истинных. Возможно, считая его местным жителем, перекрыли своими полями все пути отхода из колодца.