Роман Злотников - Братство порога

Мало кто знал, где находятся храмы чернолицых, но сами чернолицые жили среди людей. Они никогда не сеяли хлеб, не собирали плодов, не охотились, не занимались торговлей и не участвовали в войнах. Тем не менее золота у них было в достатке. «Отец щедро одаривает своих детей», — сказали бы чернолицые, если б среди торговцев, с которыми чаще всего общался кочевой народ, нашелся кто-нибудь, решивший спросить: как же так получается, что кошельки чернолицых всегда полны золотых монет чеканки какого угодно государства? Но таких вопросов чернолицым никто никогда не задавал. И вовсе не по той причине, что сам вид этих людей внушал ужас. Просто все знали, откуда текут в кошели чернолицым золотые реки…

Дети Ибаса, народ чернолицых, был братством наемных убийц.

…Человек полз по отвесной стене королевской башни. Он полз быстро, хоть и не спешил, так как точно рассчитал время, когда стражи в очередной раз вернутся сюда. Он с легкостью и удовольствием убил бы всех стражей, могущих помешать ему, — как делал это много раз, — но сейчас ему нужна была лишь одна жизнь.

Он достиг окна и неслышно скользнул в опочивальню. Под узорчатым балдахином, согревая иссохшее от болезни и старости тело короля, лежали две наложницы. Они не спали — им предписывалось под страхом смерти бодрствовать и слушать дыхание короля, но чернолицый легко и незаметно усыпил обеих молниеносным наложением рук на яремные вены. Они очнутся через час, уверенные в том, что все время находились в сознании. Чернолицый стиснул два пальца на горле короля — сильно, но аккуратно, потому что никаких следов на морщинистой обвислой коже остаться не должно. Когда жизнь замерла в теле старика, он раскрыл ему мертвый беззубый рот и вынул из поясной сумки крохотный горшочек. Откупорив запечатанное глиной горлышко, чернолицый осторожно влил в королевский рот нечто вязкое и темное, похожее на жидкую грязь. Потом сомкнул королю челюсти и помассировал безвольную плоть горла — чтобы субстанция из горшочка прошла как можно дальше по пищеводу. Постоял неподвижно, безучастно наблюдая. Ему осталось только убедиться, что все получилось, как нужно.

Изменения пришли довольно быстро. Острый кадык на мертвом горле задвигался, по телу прошли судороги — и вдруг король открыл глаза. Убийца заглянул в них и удовлетворенно кивнул сам себе. В глазах короля тускло мерцал разум. Но жизни в том разуме не было — лишь натужная осмысленность…

Чернолицый выглянул в окно. Небесная чернота уже мутнела, готовясь рассеяться. До наступления утра оставалось два часа с небольшим. Чернолицый, который не забывал следить за временем, чтобы на обратном пути не попасться на глаза страже, выскользнул из окна королевской опочивальни.

Все сделано в точности.

Скоро тело венценосного мертвеца окоченеет, но до этого опочивальню посетят придворные лекари, чтобы, как обычно, проверить состояние больного. Тогда и должно произойти то, для чего чернолицый был послан этой ночью в королевский дворец.

Так оно и случилось. Утром, когда в королевскую опочивальню пришли лекари, Идж-Наден растянул костенеющие губы и произнес несколько слов: хрипло и монотонно, словно говорил не он сам, а кто-то, сидящий в его голове. Из тех слов оцепеневшие лекари поняли, что последняя воля умирающего короля такова: вовсе не принц Алихан будет владычествовать над Орабией. Не принц Алихан, а сын брата короля Идж-Надена — Сансан.

К вечеру этого же дня тело старого короля совершенно окоченело. Но еще долго мертвые стеклянные глаза Идж-Надена упрямо пялились в потолок, а из криво растянутого рта, будто полудохлый ручеек из-под тяжелого камня, лилась едва слышная речь, в которой уже не было никакого смысла. К полуночи старый король затих навсегда.

Осмелиться нарушить последнюю волю любимого монарха никто не посмел. Через два дня Сансан в тронном зале дворца принял ятаган с черным алмазом на рукояти — знак королевской власти. А еще через три дня по странному стечению обстоятельств погиб, утонув в Озере Королей, сын покойного Идж-Надена — принц Алихан.

В этом мире не было королевства могущественней Гаэлона.

Пожалуй, только королевство Марборн, располагавшееся близ Гаэлона по ту сторону Скалистых гор, могло осмелиться затеять спор — кто более могущественен? И по правде говоря, не раз затевало. Произошедший около двухсот лет назад последний такой спор (впрочем, как и все предыдущие) вылился в кровавую войну, завершившуюся полным поражением Марборна и жестоким разграблением его столицы — славного города Уиндрома. Правителям других крупных государств: далекой Восточной Орабии, западных Линдерштейна и Крафии и прочих королевств и княжеств помельче — на Севере и Юге — подобные глупости в голову никогда не приходили. Разве волкам и лисам может когда-нибудь взбрести на ум напасть на медведя, грозного властелина леса?