Уильям Форстен: Боевой гимн

— Я люблю тебя, — прошептал он. — Всегда любил и всегда буду любить.

Притянув Кэтлин к себе, он поцеловал ее в губы, и она хихикнула.

— Ганс, вернувшись, опять взялся травить тебя табаком?

Эндрю расхохотался, крепко обнял жену, и они рука об руку медленно пошли домой.

Высоко над ним ярко сияла луна, ее спутница несколько минут назад поднялась над горизонтом на востоке. Всадник рассеянно сунул руку в карман, вытащил плитку табака и начал жевать.

«Это всегда будет напоминать мне о тебе, старый ублюдок», — подумал он. В лагере внизу раздался человеческий вопль — скорее всего, это был какой-нибудь слуга, допустивший небольшую оплошность. По тому, как оборвался его крик, всадник понял, что этот человек больше никогда не совершит ошибки.

«Значит, вот оно, началось, — подумал он. — Раньше, чем я планировал, но мы все равно выиграем. Я много от тебя узнал, я понял, как вы думаете и чего ждать от вашего Эндрю; это были полезные уроки. Но самое главное — я знаю, как тебя победить. Ты доставил мне немало хлопот, Ганс. Но одно обстоятельство пошло мне на пользу: все наконец увидели вашу истинную силу. Как яростны вы в бою, как решительно настроены унизить и уничтожить нас. Мне удалось избавиться еще от нескольких командиров уменов, обвинив их в ошибках, которые они никогда не совершали, и скоро вся орда будет жаждать отомстить вам и смыть с себя пятно позора. В этом теперь наша цель. Раньше это была война тугар, мерков. Но теперь задета наша честь, и уже наши предки на небесах презрительно качают головами и осыпают нас ядовитыми упреками. Поэтому никто не сможет нас остановить, когда мы нанесем удар».

Он молча сидел в седле. Темная долина внизу озарялась искрами, вырывавшимися из здания фабрики, на которой уже трудились новые рабочие бригады, словно и не было никакого восстания и побега. В конце концов, простой в работе длился всего несколько дней, а теперь снова польется расплавленное железо, будут изготовлены новые пушки, спущены на воду корабли и созданы улучшенные образцы дирижаблей — все для достижения одной-единственной цели.

Пришпорив своего коня, кар-карт Гаарк Спаситель поскакал вниз по склону холма.

Войдя на цыпочках в свою комнату, он увидел, что его жена уже спит; на ее залитой лунным светом обнаженной груди посапывал младенец Эндрю. Ганс быстро разделся и скользнул под одеяло. Тамира пошевелилась во сне, улыбнулась, провела ладонью по его щеке и снова замерла.

Ганс заключил их обоих в свои объятия.

— Мы дома, — одними губами прошептал он.

Ганс Шудер медленно погружался в сон, и ему снился далекий цветущий луг, спускавшийся к прозрачному синему озеру. На лице спящего человека расцвела счастливая улыбка.

Шекспир. Генрих V. Акт IV, сцена 3. Пер. Е. Бируковой.

Шекспир. Генрих V. Акт IV, сцена 3. Пер. Е. Бируковой.