Владимир Абрамов - Симбионт и лень

Как бы всё ни выглядело со стороны, но сумасшедшим я не был, поэтому столкновение, пусть и с телегами, в планы не входило. Я резко дёрнул рычаг газа на себя, выставляя его в нейтральное положение, после чего машина продолжила ехать по инерции. Затем левой рукой чуть-чуть потянул рулевой рычаг вправо, после чего тут же резко потянул его влево. Для этого пришлось приложить нечеловеческие усилия, ведь потянуть рычаг без каких-либо усиливающих механизмов, намного сложней, чем повернуть рулевое колесо. Одновременно с этим правой рукой дёрнул за рычаг стояночного тормоза. Таким образом, удалось задать направление разворота.

Машина двигалась по заданной траектории, она стала резко разворачиваться на сто восемьдесят градусов. Лишь благодаря нечеловеческой реакции и силе, мне удалось отключить заклинивший стояночный тормоз в середине разворота и вернуть руль в центральное положение. Хруст стоял жуткий, под днищем раздался звук лопнувшей металлической струны и ощутимый удар. Скорее всего, лопнул тросик ручника.

Дальше машина накатом поехала задним ходом, пришлось дёргать тормозной рычаг. Он, сволочь такая, ни в какую не хотел втыкаться, жутко хрустел. Но дурная сила способна победить любую железяку, так что мне, пусть и с хрустом, но всё же удалось заклинить тормоз.

В результате этого манёвра я совершил классический полицейский разворот, пожалуй, первый таковой, совершённый на паровом автомобиле. Но на этом ничего не закончилось. Поскольку квадратная форма паровых повозок явно не предназначена для подобных манёвров, у машины левые колёса оторвались от земли, её стало заваливать на правый бок.

Я не растерялся и наклонился налево, наваливаясь на водительскую дверь, но этих усилий было явно недостаточно, чтобы удержать автомобиль от опрокидывания. Поэтому пришлось на голой воле создать гравитационный сгусток, который резко направил в днище себе под ноги. Гравитационное усилие дало резкий притягивающий импульс, из-за которого машина перестала заваливаться на бок и стала возвращаться в исходное положение, но вот дно… Его разорвало и выгнуло наружу лепестками. Под моими ногами днища не было вообще, снизу в салон задувал ветерок, а мне открылся вид на дорожное полотно с иной точки зрения, в смысле, сверху вниз.

Машина остановилась в десяти сантиметрах от ошарашенной морды одного из тягловых ящеров.

— Кряу-у-у! Кряу-у-у! — испугано заголосил он.

— Кря-у! — присоединился к нему другой ящер, который был запряжён во вторую телегу и стоял с обратной стороны.

К ящерам присоединились извозчики. Они громко кричали что-то крайне недовольным тоном. Переводчик не сумел перевести их речь, видимо, это были те самые проценты неизвестных слов, которые не включают в детские учебники.

— Извините, ОСАГО у меня на эту машину нет, так что обойдёмся без Европротокола! — развёл я руками в стороны, глядя на матерящихся аборигенов.

Баба-а-х!!!

В этот момент сзади в районе двигателя что-то взорвалось и со звуком, напоминающим свист закипающего на плите чайника, из парового котла стала вырываться тонкая струйка пара. Этот резкий звук ещё больше напугал ящеров, и тот, что стоял ближе к автомобилю, рванули задом наперёд, толкая телегу назад. Деревянные повозки не выдержали подобного издевательства, раздался хруст ломающейся древесины. У протараненной повозки отвалилось колесо и она завалилась на дорогу. Тут же с телеги посыпались мешки с продуктами.

Раздался ещё более громогласный мат, один из погонщиков достал из кобуры пистолет, видимо, только сейчас вспомнил, что у него есть подобная «игрушка».

— Э-э-э, нет! Даже не просите, автографы я раздаю по четвергам после солнечного затмения…

Я втопил рычаг газа, толкнул вперёд тормоз. Машина поехала с натягом, двигатель выдавал половину от прежней мощности, и если вначале паровая повозка хоть как-то разгонялась, то вскоре скорость начала падать. Сзади раздавались звуки выстрелов, мат и свист пара, но я уже приоткрыл верхний канал и возвёл за спиной силовую защиту, так что если погонщик в меня и попадёт, то этого совершенно не замечу. Мощность двигателя резко падала, дальше машина шла накатом и в конце улицы окончательно остановилась, превратившись в недвижимость.

Я покинул салон паровой повозки и осмотрел транспортное средство. Вид у машины был прискорбный: двери замяты, краска ободрана до стального блеска, в заднем стекле видны три пулевых отверстия, из парового котла со слабым свистом вырывается тонкая струйка пара, из трубы валит белый дым и слышится шипение, снизу капает черное масло, все четыре колёса выгнуты под углом в правую сторону, а под днищем видна «розочка» разорванного металла.