Михаил Шухраев - Изнанка света

— Я — тот, кто сможет вам помочь. По крайней мере, попытаться помочь. У меня свои цели, я должен найти пропавших при диктаторе людей. Узнать, что с ними стало. Но моя задача совпадает с вашей, можете не сомневаться… Я верну вас назад, с вашего позволения…

Еще через несколько минут председатель, отсутствия которого никто так и не заметил, уже уяснил для себя несколько моментов. Во-первых, есть те, кто не сможет не выполнить приказа бывшего диктатора. Во-вторых, то, что власть в Констанце держалась не просто на штыках и на авторитете. В-третьих, пока Леон Андруцэ жив, кровь литься не перестанет. И даже, если он окажется в тюрьме, все может обернуться очень плохо.

Верить в такое не хотелось, разум отчаянно сопротивлялся — все же научный атеизм и Высшая партшкола давали о себе знать — в самый неподходящий момент.

Но Эйно убеждать умел. К тому же, наглядная демонстрация Запределья оказалась еще убедительнее.

— В прессу все это не должно попасть, — предупредил шеф «Умбры». — Это — во всеобщих интересах. По крайней мере, на вас гнев диктатора не выльется, он вас знал слабо, как я понимаю. Просто сейчас он на некоторое время будет ослаблен и растерян. Но соберется, очень быстро соберется.

— Я дам вам самые широкие полномочия для поиска пропавших без вести, — сказал председатель.

Разговор продолжался считанные минуты. Теперь Эйно покидал дворец, приказав — как старший — одному из польских коллег быть с председателем и Советом, что бы ни произошло.

Удар по телецентру удалось предотвратить — туда шла колонна народной полиции, которая была разоружена без боя. Людям у Дворца эдельвейсов повезло куда меньше.

В сумерках пальба на площади началась настолько неожиданно, что даже Редрик оказался к этому не готов. Только что все было в порядке, люди дежурили на баррикадах и ждали новостей. Несколько подразделений, которым было приказано штурмовать город, сдались восставшим. Кажется, самые мрачные вещи все-таки не подтверждались.

И в этот момент у края площади остановилось несколько грузовиков.

Оттуда выскочили люди в гражданской одежде — и по восставшим полоснули автоматные очереди. Еще минута — и вся площадь перед дворцом пришла в движение.

Редрик, который уже успел получить автомат у входа во дворец, дал пару очередей, кажется, даже зацепил кого-то. Потом для него начался ад. Он сам потом не помнил, сколько вытащил раненых, воспользовавшись выходом в Запределье. Категорический приказ Эйно не самовольничать сейчас не мог иметь значения — помочь надо было слишком многим.

Выход через Предел у президентского дворца — надо было предполагать это — оказался отнюдь не безопасной. Мостовой не было, под ногами Реда хлюпала болотная жижа. Пару раз он основательно проваливался в нее, но каким-то чудом выбирался, чтобы идти дальше.

Стрельба продолжалась около часа. Нападавшие были в меньшинстве, зато владели оружием куда лучше, чем люди на площади. Несколько раз казалось, что вот-вот — и они прорвутся ко входу во дворец, тогда исход событий мог бы оказаться каким угодно. Потом «шербими» (а это были именно они), откатывались, оставляя у баррикад убитых и раненых, перегруппировывались, когда к площади подъезжали еще грузовики — и вновь яростно бросались в атаку.

Смолкло все совершенно неожиданно. Редрик, вытаскивая очередного раненого из-под огня (этим раненым оказался тот самый давешний студент, с которым они познакомились утром), увидел, как через одну из улиц на площадь въезжают броневики.

Через пару минут все было кончено: несколько грузовиков загорелось, кто-то из нападавших попробовал убраться — и был изрешечен пулеметным огнем.

Солдаты отомстили за своего генерала.

— Армия с нами! — слышалось в разных углах площади. Люди, только что пережившие первый в своей жизни бой, оглядывались вокруг, словно бы только что осознав — они каким-то удивительным образом остались живы.

Где-то рядом раздалась сирена «скорой помощи».

— А взяли кого-нибудь из ЭТИХ? — услышал Ред.

— Куда там! Или сдохли, или застрелились!

— Это просто фанатики, — поддержал их кто-то тре тий. — Повышенную зарплату отрабатывали!

Редрик осмотрелся. Раненых с баррикад уже успели вынести. Пожалуй, его место сейчас с теми, кого он спас — пока еще о них доберется «скорая». А он, хотя и мог очень немногое — сказывалась усталость и напряжение — попытался хотя бы облегчить боль. Это могло получиться.

И вдруг ему пришла в голову другая мысль. Если кто-то из нападавших всего лишь тяжело ранен, его будет просто необходимо спасти.