Родион Кудрин - Интроверт. Выйти из тени

— Видимо, что-то её заменяет, — предположил кактус. — К тому же, я чувствую много других кактусов вокруг. Одни похожи на меня и находятся близко. С такими общаться легко. Другие устроены немного иначе или растут далековато для устойчивой связи. Мы существуем отдельно, а думать иногда можем вместе.

— Коллективный разум?

— Может и так. Я пока только осваиваюсь. Одно дело — передавать простейшие мысленные образы собратьям, и совсем другое — делать их понятными людям. Вы же сами годами учитесь понимать друг друга!

— Как же у тебя получилось освоить язык так быстро? Сколько вообще языков ты знаешь?

— Думаю, что ни одного. С чего ты вообще взял, что я учил языки? Моё дело — передавать образы, а превращает их в термины и озвучивает уже твой мозг. У меня ведь нет голосовых связок и собственного голоса.

— Для кактуса ты неплохо знаешь анатомию человека.

— Ты много думал о ней в своё время. Опять же: знаешь её ты, а я лишь подбираю подходящие образы. Честно говоря, мне самому многое непонятно — про себя, про тебя, и особенно про нас.

— Я тебя понимаю — если говорить про меня, то неясного во всём этом пока значительно больше, — ответил Егор.

Про себя он с удовлетворением отметил, что общаться мысленно, не произнося слова вслух, гораздо проще, а самое главное — это занимает в несколько раз меньше времени, чем обычный разговор. Вместе с тем, Егор продолжал ловить себя на мысли об абсолютной нереальности всего проходящего. Он общается мысленно с кактусом, который простоял около компьютера несколько лет, но до сегодняшнего дня никак не проявлял своих необычных способностей. Самое главное — не проговориться о произошедшем знакомым психиатрам. Если дать им такую пищу для размышлений, то диагноз будет поставлен сразу же. Доказать потом, что ты не сумасшедший, будет крайне сложно. Не успеешь опомниться, как ты уже окажешься в лечебнице из-за искреннего желания друзей помочь хорошему человеку.

Он снова невольно включился в диалог, воспринимая его пока больше как странную игру, и опять начал вспоминать психиатрию.

— Ты не сошёл с ума, сколько бы симптомов у себя ни нашёл, — прозвучало в голове Егора.

— Это радует, хоть я и не разделяю твою абсолютную уверенность. Как мы оказались связаны друг с другом? — спросил Егор.

— Связь начала формироваться давно. Обычно она не проявляется в такой явной форме. Максимум — кактусу удаётся вызвать у хозяина смутное желание полить его. Хотя бы раз в полгода. Такие мысли выглядят как собственные и не воспринимаются как напоминание извне. Видимо, твоё падение на меня как-то усилило эту связь.

— Да она не просто усилилась, а стала какой-то совсем фантастической! — воскликнул Егор. — Но, похоже, что в отличие от меня ты практически не удивлён происходящему?

— Это не совсем так. Для меня, как и для тебя, всё это в новинку. Однако разница между нами в том, что, пытаясь сформировать эту связь, я долгое время внутренне готовился к сегодняшнему разговору.

— Понятно. Значит, ты готовился?! А меня вся эта ситуация застала совершенно врасплох — до сих пор коленки дрожат. Мягко говоря, я дико удивлён всему происходящему и до сих пор не верю, что это не сон.

— Попробую удивить тебя ещё сильнее, — снова заговорил кактус. — Прежде, чем общаться с тобой, я научился принимать некоторые электромагнитные сигналы. Очень нескоро я понял, как передавать их, и начал подключаться к разным устройствам. Пока это получается плохо.

— Наверное, так происходит потому, что есть много разных частот и стандартов передачи данных. Если говорить о компьютерах, то они ещё иногда оснащаются каким-нибудь модулем беспроводной связи. В основном их ставят в ноутбуки, но уверенный сигнал всё равно ловится всего в десятках метров, — ответил Егор.

— Сигнал обычно очень слабый, это ты верно подметил. Я вот другое понять не могу: почему связь то возможна, то нет? К примеру, есть в доме напротив у твоего соседа Лёши такая неживая штука, вроде королевы пчёл. Она постоянно ест и жужжит, а все стараются спариться с ней… Извини, точнее объяснить не могу. Каждому претенденту королева устраивает проверку. Если он неправильно отвечает на её вопрос, то уходит ни с чем. Если правильно, то она передаёт ему множество новых образов. Словно пускает в свой огромный мир.

— Ты можешь его описать?

— Пытаюсь. Чувствуется, что он отражает наш мир, но лишь частично. В то же время он гораздо больше привычной нам реальности. Более того, он ещё и быстрее растёт. Точнее его описать я пока не могу — слишком непривычные формы там встречаются, но среди них очень много похожих друг на друга. Может быть, даже среди сложных есть абсолютно одинаковые, чего здесь почти не встречается.