Владислав Выставной - Контрабанда

Кто его знает, что может выкинуть этот парень – он, говорят, прямо из психушки…

Но Гильзу привел сюда лично Хорос. А, как известно, Хорос никогда и ничего не делает просто так.

– Держи.

Гильза молча взял из рук администратора доверенность и листок с адресом. Принялся, сминая, заталкивать в сумку.

Кэт отвела глаза. Она не знала, смеяться над этим неловким и непутевым парнем или же открыто пожалеть его. Везде ощущался подвох: ей иногда казалось, что Гильза сам смеется над окружающими, прикидываясь эдаким чудаковатым «лопухом». Потому как секретом не было, что пулю свою он получил отнюдь не в тире, а во время секретной операции в составе спецназа. И каким бы простодушным ни был он теперь, сотрудников «Линии» неизменно пугала жутковатая татуировка на шее, предательски выглядывавшая из-за воротника простоватой клетчатой рубашки. Гильза сам порой с удивлением разглядывал в зеркале странное скрещение игл и шипов, словно норовящих впиться в сонную артерию. Шутники поговаривали, что на мускулистом плече Гильзы красуется наколка с надписью «ВДВ», куполом парашюта и черепом, порядочно похожим на Хороса.

Вообще многих удивляло, что шеф пустил в офис этого паренька «со странностями». Всем известно: организация секретная, работа крайне тонкая, клиентура специфическая. Каждый потенциальный сотрудник проходит через сложную систему испытаний и тестов…

По словам Хороса, Гильза обладал уникальным свойством – способностью к перемещению. Путешествовать по мирам могли далеко не все сотрудники «Линии», но ведь и курьер еще никогда не использовал свое умение. Да и достаточное ли это основание для доверия? Или Хорос рассчитывал, что со временем к юноше вернутся забытые навыки спецназовца?

– Ну, я пошел? – наморщив лоб, тихо спросил Гильза. На лбу проявилось круглое пятнышко шрама. Когда он волновался, пятнышко краснело, напоминая традиционный индийский тилак.

– Ты еще здесь?! – Кэт недоуменно вскинула брови. – А ну давай, бегом!

Должность курьера – не очень-то престижная и отвратительно оплачиваемая, зато на воздухе и никакой ответственности. Пожалуй, и слишком простоватая для крепкого парня двадцати семи лет от роду.

Гильза любил свою работу. Он вышел на улицу, глубоко вдохнул и улыбнулся синему небу, солнцу, беспечным голубям. По привычке замедлил шаг: его взгляд неизменно, гипнотизируя, притягивала ракета. Он медленно подошел к ней, задрав голову, и внимательно рассмотрел раструбы двигательных сопел, выкрашенных красной краской. Наверное, он выглядел полнейшим идиотом, но ничего с собой поделать не мог: видимо, эта штука будила в поврежденном мозгу какие-то ассоциации.

Иногда он даже злился, что кто-то вздумал разместить офис за фасадом павильона «Космос». Еще когда он лежал в больнице, доктор предупреждал, что ему вредны лишние волнения, а виды ВВЦ не давали покоя.

Хорос же, как всегда, считал иначе. Он вообще своеобразно смотрел на многие вещи. Сентиментальность не была его сильной чертой, и ради дела он мог легко пожертвовать покоем и благополучием подчиненных. Наверное, когда проживешь столько, сколько прожил шеф, станешь иначе смотреть на окружающую действительность. А сколько он прожил, не знал никто, возможно, даже сам Хорос.

Гильза неторопливо брел по главной аллее, ел мороженое и глазел на прохожих. Прохожие, со своей стороны, бросали на него недоуменные взгляды: он двигался неровным зигзагом, словно корабль галсами, время от времени замирая, озираясь и меняя курс. С ним такое иногда случалось – не хватало сосредоточенности. Зато любопытства было с избытком – день за днем он жадно разглядывал одни и те же здания, статуи, фонтаны, словно видел все это впервые. Доктор объяснял, это сенсорный голод: мозг стремится наполниться впечатлениями после амнезии. Гильзе это не очень нравилось: он все еще надеялся вспомнить хоть что-то из своей исчезнувшей жизни.

Смотреть на людей было тоже интересно. Особенно увлекательно гадать, кто из них действительно человек, а кто лишь прикидывается, прикрывшись человекообразной личиной. Гильза свернул на тихую боковую аллею вслед за одутловатым человеком с багровым лицом и глазами навыкате – может, он «чужой»? Уж больно похож! Хотя настоящий иномирянин небось скрывается куда как более ловко. Вот будет смеху, если вон та добродушная старушка с улыбчивым лицом – счастливая обладательница раздвоенного змеиного языка и кривых желтых клыков…