Олег Рыбаченко - Проповедь в аду

Лицо герцога побагровело. Он проревел:

— Я удаляюсь на час. Без меня не балуйтесь, вернусь к десерту.

Правитель почти бегом удалился, оставив довольно пеструю компанию бражничать в одиночестве. Впрочем, никто не скучал.

Вега толкнула под локоть Аплиту.

— Надо проследить, куда удалился толстобрюхий.

— Это разумно.

Но последовать за герцогом девочкам не дали. Увидав, что хозяин удалился, похотливые мужланы вперились в красоток.

— Вы теперь наши.

Рыцари зашевелились. Словно черепахи, они полезли всей своей массой на девочек. Их было много.

Вега выхватила два меча и стала вращать над головой, Аплита последовала ее примеру. Обе девушки напоминали породистых тигриц, зажатых волками.

Герцог тем временем пересел на механическую коляску, приводимую в движение ручной лебедкой, и помчался в тюремное подземелье. Там профессиональный палач Кара Маара допрашивал Алекса.

Мальчишку отвели в специальное помещение с множеством пыточных приспособлений. Тут были ножи, сверла, крючья, колючая проволока, гвозди. А также шурупы, щипцы, кусачки и многое другое.

Подвал, принадлежащий герцогу, поражал разнообразием приборов, производящих боль. Было жарко — горело сразу три камина, палачи нагрели в пламени инструменты. Перед пыткой Алекса тщательно вымыли и протерли спиртом, чтобы он не подхватил заражение крови. Рядом с Алексом растянули на дыбе еще одного плотного пятнадцатилетнего мальчишку. Помощник палача подвесил ребенка за руки и ноги. Покуривая трубку, он лениво бил плетью по голому торсу. Мальчик тихо постанывал и шептал молитву. На коже проступили кровавые полосы.

Палач Кара улыбнулся Алексу.

— Ах, мой хороший, до чего красивый ребенок. Как нам будет жаль сдирать твою кожу с нежных плечиков. Вот этот, что висит рядом с тобой — родной сын Маара Туза, имя его Мир Тузок. Сейчас ему делают легкий массаж, а потом палач за него возьмется посерьезнее. Так что учти: чем скорее ты расскажешь, где скрывается Вали Червовый, тем скорее прекратятся твои мучения.

— Я вам ничего не скажу, — пробормотал Алекс.

— Все так говорят. Заплечный, начинай.

Два здоровенных помощника подхватили скованного ребенка и уверенно сняли кандалы, старясь подвесить его на дыбу. Вот этого как раз им и не следовало делать. Дитя извернулось и ударило ногой одного палача в пах, другого — под коленку. Выпрыгнув, Алекс попытался атаковать Кару, но у верховного истязателя оказалась феноменальная реакция. Точным ударом он приложил мальчишку дубинкой по голове.

— Резвый бесенок. Нужно возить его в специальном кресле, чтобы не натворил беды. А вы, бедолаги кочевые, чего загрустили?

У помощника палача треснула коленная чашечка, а его напарник потерял сознание от болевого шока.

— Ну, ничего страшного, у меня хватает помощников. — Главный палач хлопнул в ладоши. Вошли зловещие субъекты. Потерявшего сознание огольца закрепили на дыбе. Потом на его лицо обрушился поток ледяной воды. Мальчик пришел в себя, глаза покраснели.

— Ну вот, а ты упрямился. Теперь твои ручки и ножки зажаты в колодки, можно приступить к активному допросу.

Истязатель поднял плеть и несколько раз ударил ребенка по спине и ребрам. Алекс задержал дыхание и подавил крик, на теле вздулись шрамы. Палач удовлетворенно хмыкнул.

— Крепкий парень, но молодое мускулистое тело весьма чувствительно к боли. Я надеюсь, с тобой мы быстро найдем общий язык. А теперь пора прижечь тебе пяточки, чтобы ты не слишком быстро бегал.

Истязатель достал из печи раскаленный прут. Он бесцеремонно схватил перчатками босую ногу Алекса, и выломал палец. Затем раскаленное железо плотно соприкоснулось с голой стопой двенадцатилетнего ребенка. Повалил густой дым, кожа обуглилась. Алекс усилием воли, едва не прокусив язык, сдержал вырывающийся вопль. Мальчик тяжело дышал, по телу струился пот. Кара Маара продолжал давить куском железа, запахло жареным мясом. Запах приятно щекотал ноздри. Наконец, палач отнял металл. Глядя на истязаемого ребенка, промолвил:

— А он неплох! Сильный мальчик. Прежде, чем он признается, мы немало часов проведем вместе. А что на прикосновение раскаленной стали скажет этот юноша?

Палач-садист с удовольствием приложился красным железом к ноге другого огольца. Кожа на пятке мальчишки загорелась. Мальчик сильно кричал, вопил благим матом. Когда истязатель убрал прут, он лишь просипел:

— Больше не надо, я вам все скажу.

Палач удовлетворенно хмыкнул.