Шимун Врочек - Ужасный механический человек Джона Керлингтона

Голодные, дерзкие мальчишки из 6-й кавалерийской бригады южан. Прошли по тылам, смеясь и стреляя в воздух. Бессмертные? Пожалуй.

В городе смерти не было.

Смерть ждала их в курятнике. Уже по пути обратно домой, уводя за собой повозку с золотом, Гарри Хлоп спрыгнул и нырнул в низкую дверь. Ни куска хлеба…

И тут, в пуху и перьях, раздался выстрел. Предводитель южан был убит. Стрелявшего не нашли — хотя не очень-то и искали, если честно.

Они стояли над ним и молчали.

А потом решили сделать с золотом то, что обычно делают мальчишки. Они его спрятали и нарисовали карту. А потом — разделили ее на три части. Такая вот игра.

«Однако стоит признать, деньги вызывают сильные чувства — особенно, когда их нет», — написал Джон Керлингтон на полях дневника. Мы можем только догадываться, что заставило его написать это. Осенью 1867 — за два года до визита к генералу Ли — изобретатель перебрался из родной Вирджинии в не слишком родную Южную Каролину. Полковник Гастер путешествовал с ним. Компаньоны не забыли про свой великий план, но отчаянно нуждались в средствах на создание механической армии. Может быть, поэтому в дневнике появилась такая запись.

А возможно, потому, что именно в тот день, прихлебывая херес, жуя сигару и смеясь, полковник Гастер рассказал про Куриный рейд. Boilerplate подавал на стол нехитрую домашнюю стряпню.

Вытянутым и желтым, как от несварения желудка. Круглая черная шляпа. Человек уже появлялся перед нами, чтобы тут же исчезнуть — хотя на самом деле, занимает в нашем повествовании значительное место.

Недди Твистед стоит над ящиками с армейской маркировкой, напротив него стоит Холден О’Брайен.

Третья сторона треугольника — Boilerplate.

Молча улетают в небытие мгновения.

Полковник кавалерии Гастер командовал 6-й кавалерийской бригадой. Он послала обычный пикет. Его нет два дня и три, а потом приходят трое мальчишек и говорят, что прошли по тылам янки и уничтожили обоз с продовольствием. «Невероятно! Небывалый героизм!» — воскликнул Гастер.

Конечно, он им не поверил.

— Когда ты остаешься один на один с темнотой, — говорит Boilerplate. — Ты понимаешь, как мало то, что ты хотел сделать, имеет значение.

А потом добавляет — глухим металлическим голосом:

— Я хочу домой.

Наши герои молча наблюдают, как Boilerplate уходит за горизонт. Темная металлическая фигура на фоне огромного заходящего солнца кажется черной и маленькой.

А потом Холден и Недди смотрят друг на друга. Руки у рукоятей револьверов.

— Вы называете меня предателем, — сказал генерал Ли. — Возможно, вы по-своему вы правы. — генерал помолчал. — Только помните, я сказал: я больше не даю опрометчивых обещаний? Именно. Однажды я встал на сторону Юга, хотя считал отделение Конфедерации большой глупостью… но я дал слово.

Надо признать, мне везло. Я выиграл много сражений. Но однажды я понял: чем больше сражений я выиграю, тем больше людей умрет. Своими победами я только затягиваю агонию.

Роберт Э. Ли посмотрел на Керлингтона и сказал:

— И тогда я подписал капитуляцию Юга. Я предатель, по-вашему? Что ж… так тому и быть. Я хотел одного: чтобы мы, наконец, перестали убивать друг друга и просто пошли домой.

— Здравствуй, папа.

Тьфу, черт! Керлингтон повернулся, сжимая топор. Позади него стоял ужасный механический человек с совершенно бесстрастным лицом. И, кажется, жестянка такая, молча улыбался.