Олег Верещагин - Я иду искать. История вторая

— Ничего не выйдет. Он буквально выблевывает все, что я в него закачиваю. Не могу это объяснить с медицинской точки зрения, но это факт. И кстати, далеко не первый подобный случай, как вы знаете.

АнОрмонд йорд Виардта пробежался по кабинету, сжимая и разжимая кулаки. Остановился возле портрета красивой женщины:

— Проклятье! Давно нужно было устроить охоту на волхвов, это их штучки! — он подошел широкими шагами к Олегу, ударил по щеке так, что голова мальчишки даже не качнулась, а отлетела на другое плечо: — Кто тебя обучал?! Сонмир?! Буеслав?! Радонег?! Кто?! — закричал он по-славянски.

— Ни... кто... — еле расклеивая губы и давясь, отозвался Олег.

— Врёшь!!! Говори, щенок!

— Рысенок... или волчонок... Щенков поищи... в других местах, придурок...

Кулак йорд Виардты врезался Олегу между глаз. Мальчишка булькнул, подавившись хлынувшей ртом и носом кровью, и обвис снова.

— Если вы его убьете, вам станет легче? — поинтересовался медик. Йорд Виардта, успокаиваясь, ответил:

— Вы решили сегодня все за него заступаться? Представляете, за него уже просили! Дочь йорд Зоу. Говорит, что этот мальчишка, ее когда-то спас.

— Не когда-то, — поправил медик, — а во время крушения экскурсионного вельбота. Помните, была недавно такая шумная история, глава «Дильте ордсто» покончил с собой...

— Так что, и вам эта упрямая скотина по душе?!

— Нет, но он мне любопытен... Из любой боли он, похоже, способен выскочить. медикаментозное воздействие отторгается организмом — это же просто чудо! Если бы удалось раскрыть этот секрет...

— Что нам делать с этим чудом?

— Ликвидировать, и поскорее, — равнодушно ответил медик. — Такие очень опасны.

— Он знает кое-что очень важное, — возразил йорд Виардта. — Я, пожалуй, отдам приказ воздействовать на него физически...

— Потеряете время, — позволил себе улыбку медик.

— У меня есть умельцы, против которых ему не поможет никакая блокада.

— Я не об этом... Неужели вы не ведите, что он ПРОСТО НИЧЕГО НЕ СКАЖЕТ? Любые ваши умельцы тут бессильны.

Йорд Виардта еще раз бросил пристальный взгляд на висящего в ремнях мальчишку. И понял правоту врача. Допросы будут потерянным временем, это так.

— Ну нет! — сузил он глаза. — Физические мучения ему не страшны — пусть. Но я его не убью! Я отдам его хангарам, и те продадут скотину на юге в рабство, где он еще раз сто проклянет свое упрямство и свою выносли­вость!

Медик наклонил голову. Он остался при своем мнении, но зачем заявлять об этом вслух? А из-за Хребта Змея и вправду еще никто не возвращался.

Бывают рабы, которых боятся хозяева.

Что его боятся, Олег понял еще на небольшом пограничном аэродроме (или как тут это называется?), когда его вместе с тремя десятками других подростков-горожан выпихнули на потрескавшийся горячий бетон. Тут было не­стерпимо жарко, неистовое пекло лилось с неба, и бетон обжигал ноги.

Тут, у северного берега озера Хегаал, лежал другой мир. Казалось, вре­мя остановилось в раннем средневековье. Данванам было наплевать на своих рабов-хангаров глубоко и надолго, они не пытались их ничем и никак «облагодетельствовать» — может быть, потому, что ханагры и сами неплохо справлялись с этой задачей?

В этом Олег убедился еще в пути. До ближайшего города — Ырганды — было два дня пути по границе между степью и лесом, старой дорогой, вымо­щенной квадратными плитами. Вдоль дороги лежали скелеты, и их было много. Очень много.

Скованную за шеи партию по ночам не расковывали, а Олег оказался в ее середине, и его добавочно запихнули в колодку с отверстиями для шеи и рук — тяжелую и натиравшую плечи. Кроме того, в ней страшно неудобно было спать. Но его ни разу не ударили, хотя плечи и спины остальных мальчишек уже к первому полудню были исполосованы следами плетей. И даже когда набивали эту колодку — держались так, словно перед ними был опасный зверь, от которого вовремя нужно успеть отскочить, случись что. Он то и дело ло­вил на себе опасливые и злобные взгляды, замечал, как хангары часто каса­ются, проехав мимо него, оберегов, гроздьями висевших где только можно, слышал краем уха шепот «мулдус». Это значило «колдун». По-моему, новые хозяева и сами были не рады, что данваны навязали им Олега.

Он не обольщался относительно своего положения. Именно из страха его и убьют. Запугают себя настолько сильно, что зарежут или зарубят. Надо бы­ло бежать, но такой возможности не было. Железную цепь не порвешь. И Олег шел со всеми, ел, что дают и напряженно думал.