Сахаров Василий - Война за Врата. Отряд

– Вот хой, Салхат?

– Нитхой, – ответил часовой. Повернулся опять, но лишь для того, чтобы увидеть перед собой Ратмира. Поднять тревогу он не успел, ударом кулака в кадык, Ратмир сшиб его с ног и подхватив падающее тело, аккуратно уложил на землю.

Салхат? – спросил степняк у костра и привстал, безуспешно пытаясь разглядеть что-нибудь в темноте.

Ратмир сделал попытку подражать голосу часового:

– Нитхой.

Попытка оказалась неудачной, степняк вскочил и что-то закричал. Прежде, чем он успел вынуть из ножен саблю, Ратмир прыгнул на него, как рысь на зайца, ухватил за халат и опрокинул на землю. Приставив кинжал к его горлу, резко надавил, и оставив бьющееся в предсмертной агонии тело, быстро вскочил на ноги.

Обойдя костер, молодой сотник прирезал еще одного, который лишь недоуменно моргал, не понимая, что смерть уже пришла за ним. По всему лагерю раздавались крики и стоны – росская сотня вступила в бой. Рядом с Ратмиром, раздались характерные звуки ударов стали об сталь, и он, выхватив из-за спины меч, рванулся туда. Два молодых росса, рубились с одним степняком, а еще один росс, валялся на земле с разрубленным плечом. Степняк был явно не из простых, халат шелковый, дорогой, да и рубился красиво. При этом он постоянно что-то громко выкрикивал и на его зов сбегались рядовые находники. Подскочив к степному батыру сзади, Ратмир без всяких сомнений и терзаний рубал того, по неприкрытой голове. Резко развернувшись, принял на клинок саблю другого подбегавшего степняка. Этот противник был слабеньким, и он, одолел его один на один довольно быстро. Когда и этот степняк упал на траву, Ратмир огляделся. Бой заканчивался, кублаты в ночном бою, да еще без своих коней, мало что могли противопоставить Волчьей сотне. Молодые воины нещадили никого, понимая простую истину, что каждый уцелевший степняк сейчас – это еще одна вражеская сабля завтра.

К Ратмиру подошел десятник Богдан, вытирающий куском рваной холстины свой меч от крови.

– С почином тебя, княжич. Пяток вонючек все-же сбегли, но далеко не уйдут, все охотники окрест, еще с вечера оповещены, да и стража городская поутру подойдет на конях. Двоих кублатов повязали, но никто по ихнему непонимает, купцов надо спрашивать, наверняка найдется толмач. Как ты сотник, от крови не тошнит?

– Нормально, Богдан, нормально. Телка, когда режешь, и то жаль, а эту погань, чего жалеть? Шли за добычей, а сами ей и оказались, – ответил Ратмир. – Сколько наших полегло?

Десятник чуть помедлил.

– Наших пятеро насмерть, четверо тяжелых и полтора десятка легких. Для первого боя, потери никакие, легко отделались. Пятеро, за неполные три сотни, такого давно уже не было, хоть былины слагай. И еще, сотник, что сказать хочу, ты себя за погибших не кори, а то всякое поначалу бывает. Наши парни сейчас уже в Ирии, с Перуном за одним столом, про дела наши сказ ведут.

– Нет, десятник, не об этом я задумался. Ты ведь опытный вояка, в войсках второй десяток лет. Вот сам и посуди, почему мы? Почему мы, новобранцы, на границе? Где дружинные конные сотни, которые здесь до нас стояли и тарков гоняли по степи? Почему ополченцев в полки сколачивают и гонят не к восточной границе, а к южной? Где восемь тысяч варяжской пехоты, нанятой зимой за золото? Вопросов много, а ответ вырисовывается один. Ладно, нам никто ничего не говорит, наш городок на отшибе, но и мы ведь не дурачки. Понял, про что я речь веду Богдан? – спросил Ратмир старшего десятника.

Десятник нахмурился и ответил:

– Сам про это думку думал и ответ, княжич, загадке твоей, знаю наверное. Империя Хун опять на романцев пошла – все наши войска там. К чему разговор этот подвести хочешь?

– Да все просто, дядька Богдан. Пока хуны романцев бьют, а наши князья полки туда отправляют, как бы нам самим тут не сгинуть. Нам говорили, что кублатов не будет, единственно что может быть, так это тарки разбитые на нас выйдут. Мы, с нашей сотней, на отшибе, на нас первых кублаты наедут, сегодня их три сотни было, а в следующий раз, может и три тысячи будет. Да и не за пастбищами они в эти степи пришли. Всех мужей старше восемнадцати зим, не сегодня, так завтра в войска заберут, а нас здесь сотня только, неполная уже. Наши князья, за хунской великой бедой, про степную забыли, и земли эти потерять мы можем очень быстро. В лесах, укрепрайоны из сети засек строить надо, и так, чтоб дороги через перевалы прикрыть. Говорю тебе это, так как понимаю, что не только науке воинской, обучать меня ты приставлен, но и приглядываешь, чтоб измены я не сделал. Все же, хоть я и четвертый сын, но княжеский. Поддержишь меня, дядька?