Вадим Филоненко - Вадим Филоненко Девять граммов на удачу

Сизый замолчал, отвлекшись на чай с сухариками.

— Все Пыре и Моте обзавидовались, — заговорил Молчун. — Они за день рыжья набрали столько, что год по кабакам зависать хватит.

— А через день пропали и они, — сказал Сизый. — Причем, как и Левша с Малым, слиняли со всем своим барахлишком. Мы с пацанами решили, что тоже в побег сорвались. Выбрали все золотишко из заводи и ходу.

— Небось побоялись, что кто-нибудь из нас их добычу к рукам приберет, — хмыкнул Молчун.

Док окинул бродяг оценивающим взглядом и пробормотал:

— Я бы тоже побоялся.

Сизый продолжал:

— В заводи Пыры больше золотишка не осталось, сколько ни искали. Зато нашли в других заводях, даже в нескольких. И точно такие же ровные кубики… Досталось всем, кроме нас с Молчуном и Серёни Медяка — он один работал, без напарника…

— Говорил, мол, зачем мне напарник, у меня у самого глаза на затылке, — припомнил Молчун. — А на самом деле его просто жаба давила с кем-то добычу делить.

— Короче, нам троим не подфартило — на наших участках только песок был, — посетовал Сизый.

— Как сказать, — возразил я. — Про Медяка не знаю, а вам двоим явно повезло. Вы живы, а остальные, как я понимаю, нет.

— Правильно понимаешь, — кивнул Сизый. — В тот вечер пацаны на радостях попойку закатили. А мы с Молчуном и Медяком нажираться не стали, вызвались на всю ночь в дозор. Не бесплатно, конечно, а за долю от того золотишка… Всю ночь в дозоре честно оттрубили. Не спали, мамой клянусь…

— Зуб даю, не спали, — присоединился к клятве Молчун. Для пущей убедительности он разинул пасть и продемонстрировал Доку гнилые зубы.

— Мы верим, — поспешил заверить его Док, морщась от мерзкого вида и неприятного запаха.

— Ну вот… — продолжал Сизый. — Мы посты вдоль периметра заняли, чуток впереди лагеря. Там позиции очень даже подходящие, все подступы к берегу видать. Остальные пацаны отгуляли и дрыхнуть по палаткам разошлись. А мы втроем бдим, значит. У нас ПНВ, электронные часовые по периметру, все как положено, тля. Ночь тихо-спокойно прошла. Даже белка мимо нас в лагерь не проскочила, мамой клянусь!

— Зуб даю… — Молчун вновь продемонстрировал Зинчуку отвратительный «частокол».

— Да верю я, верю, — раздраженно подтвердил Док, отодвигаясь от него в сторонку.

— Ага… — кивнул Сизый. — А утром…

— Утром мы возвращаемся в лагерь пацанов будить, а там что ни палатка, то братская могила! — перебил Молчун. Его все еще потряхивало от пережитого. — И никаких следов драки. Наших ребят просто порвали на куски, как тряпки!

— И вы решили, что это сделали хуги, — хмыкнул я.

— А кто ж еще? — Сизый выразительно пожал плечами.

— Да кто угодно. — Мой жест был не менее выразительным. — Пацаны валялись в дымину пьяными. Их мог даже ребенок перочинным ножичком оприходовать.

— Наверное, мог, — не стал спорить Сизый. — Только мы-то не пили и не спали. Как же этот ребенок мимо нас-то проскользнул?

— К тому же пацанов не резали, а рвали. На куски. Руки-ноги отдельно, головы отдельно. Животы вспороты, ребра переломаны… Короче, полный писец. — Молчун поежился. — Нет, Бедуин. Так человека на запчасти разобрать могли только хуги. И мимо нас незаметно проскользнуть — тоже только они. Перешли в режим невидимости и ага. В смысле, пацанам каюк.

— Мы втроем сразу смекнули — надо валить с Мутной, — заговорил Сизый… — Полезли в палатки, золотишко забрать. Глядь, а там пусто, тля! То есть не все золото пропало, а только то, что в виде кубиков. У меня вот был простой песок, так его не тронули.

— И у меня, — подтвердил Молчун.

— Короче, похватали мы пожитки, какие ближе лежали… Провиант вон впопыхах забыли… И бегом, куда глаза глядят. — Сизый нервно хлебнул чаю, поморщился: — Водки бы…

— Перебьешься, — отрезал я. Если под боком хуги, о пьянстве нужно забыть. Иначе повторим судьбу Пыры и компании.

— А что с Медяком стало? — поинтересовался Док.

— Полный писец, — коротко обрисовал ситуацию Молчун.

— Два дня мы от Мутной вроде как спокойно шли. Ну, аномалии там, зверье хищное, не без того, — пояснил Сизый. — Но те, кто пацанов порешил, не проявлялись. Вначале. А сегодня мы поняли, что к нам хвост прицепился. Выслеживают, тля! И ведь так близко подобрались, суки, что чуть ли не в затылок дышат! На сканер глянули — пусто. Мы засаду пытались — порожняк. Осторожные твари, тля… Серёня Медяк не выдержал, начал садить от бедра свинцом широким веером. И ведь попал! Случайно, конечно. Увидеть, кого он там зацепил, мы не увидели. Услышали только короткий рев, а потом кто-то по кустам ломанулся.