Юрий Купрюхин - Пилигрим

И тут боковым зрением я заметил причину его воплей. Ко мне, к нам, к нашей стоянке с разных сторон шустро двигались разномастные авто… У их почти беспорядочного виляния между барханами явно была цель. Центр. Увы, этим центром был наш автомобиль.

Тим предупредил меня не зря. Пора было выполнять основное правило безопасности — залезать в машину при приближении более чем одного незнакомца. Тем более при приближении нескольких незнакомых машин.

Желательно еще собрать все ценное. Как показала практика, не всегда потом удается забрать все свое имущество в целости.

Вообще, хорошая вещь правила. Особенно если их придумываешь сам для себя и сам же выполняешь. Тогда они очень помогают жить.

Забылся, расслабился… попытался сделать что-то плохое для себя же самого… и тут БАЦ! Ну скажем: не пей спиртного по утрам… тарам-тарам-тарам-тарам. И все, кроме ГАИ, довольны.

Следуя правилу техники безопасности, я рванул в машину. И как раз успел. Закрыться на кнопки, завести двигатель. Уезжать я не собирался. Ведь я не знал, чего они от меня хотят. Чем я заинтересовал столь пестрое общество.

В стремящейся ко мне компании был и джип «чероки», и открытый «додж». Вездеход. Герой последней мировой войны. Старичок, ветеран пустыни. Если он, конечно, местный. А была и простая советская «Нива».

Я сидел и ждал. Все у меня было готово. Дело привычное.

Подлетели они резво… и сразу «заперли» меня. Не очень грамотно, хотя и довольно слаженно. Только ставить «гранд-чероки», такую дорогую модель, сзади «уазика» с форкопом по крайней мере неразумно. К тому же они не заметили, что моя-то машина даже внешне не совсем «уазик». А уж его способности… Мощность движка, например, была больше, чем у всех у них вместе.

Теперь надо было послушать, чего они хотят. Если они вообще будут говорить.

Все-таки кино, точнее, худфильмы по телевидению очень сильно влияют на нашу жизнь.

Легко выпрыгнув из «доджа» через борт, небрежно ухмыляясь, вразвалку и с сигаретой двигался ко мне юноша в пятнистой форме. Бельмандо, да и только! Решает человек между делом судьбы мира, судьбы других людей. Очень мужественное лицо корчит изо всех сил.

По такой-то жаре!

Парень подошел и схватился за ручку двери:

— Вылезай! — подергал.

Я с интересом смотрел. Он уперся ногой и подергал. Ничего не получилось. Тогда, потеряв терпение, он с размаху хватил рукояткой пистолета по стеклу. Пистолет он, как и положено, достал сзади, из-под брючного ремня.

Все-таки он оказался не очень супермен. Супермены так от боли не шипят и ушибленной рукой не трясут.

Я достал пистолет, чуть опустил стекло и, не торопясь, стал направлять ствол на него. Тотчас со всех сторон защелкали затворы.

Вооружены ребята были очень разнокалиберно. Точно не военные. Те не опустились бы до обрезов.

Странно, но никто не выстрелил. Видно, не очень боялись потерять своего.

А у него не было времени не то что целиться, а даже направить в мою сторону ствол. И он сделал худшее в этой ситуации, чтобы сохранить жизнь, — упал на спину и покатился за машину. Я мог пристрелить его раз десять. Но я человек выдержанный. Судя по их неграмотным действиям, всегда успеется.

Их было пять человек. Четверо — дети пустыни. Один белый. В возрасте. Он был явно то ли командир, то ли заказчик. На «чероки», естественно. С «узи» в руках. Сплошная фирма. Лысоватая седина. Или седоватая лысина. Я мысленно окрестил его Шеф.

Так вот, Шеф с интересом наблюдал за развитием событий и вмешиваться, похоже, не собирался.

Вот он-то мне и расскажет, что привело эту компанию на пагубный путь преследования меня. Остальные, если попытаются обойтись со мной грубо, поплатятся соответственно.

Пятнистый молодой человек, который так неловко катился за машину, словно прочел мои мысли: этаким чертом выскочил обратно и с диким криком выстрелил мне прямо в лицо. Тут мне не удалось сдержать сразу два рефлекторных действия: я уклонился, хотя и был уверен в прочности стекла, и одновременно, увы, выстрелил. В броне двери были незаметные снаружи отверстия для стрельбы. Они были заделаны тонкими резиновыми прокладками и закрашены. А в случае стрельбы должны были вновь заделываться и закрашиваться.

Юноша между тем упал. Обливаясь кровью. Совсем как в кино. Как водится, не веря случившемуся. Как это ТАКОЕ произошло с ним. С другими все ЭТО казалось ему нормальным и даже забавным.

Вот так. Вот так все было хорошо, и вдруг на ровном месте у ребят появились проблемы. В виде раненого. Которого еще надо вытащить из сектора обстрела.