Всеволод Глуховцев - Мадьяр

Из-за стола поднялся фактурный дядя ростом под сто девяносто, в плечах – косая сажень. Вес его я бы оценил килограммов в сто десять – сто пятнадцать, при этом никакого жира, никакого пуза.

– Ипполитов Олег Федорович, – представился он, дружески тряхнув руку. – Рад видеть! Чем могу быть полезен?..

Через пару минут выяснилось, что мы коллеги больше, чем в первом приближении. Он тоже оказался военный контрразведчик, только иного рода. Служил в штабе округа, занимался аналитической работой. Подполковник.

Разговор сразу пошел в доверительных тонах.

– Ну что, видишь, какие тут реалии?

– Не слепой.

– Заметно, – Ипполитов усмехнулся. – Но всего ты видеть и знать не можешь. Да и я, грешный, тоже. Но все же вижу и знаю поболее…

Я услышал, что Корпорация последовательно, методично создает в нашей стране множество кластеров, подобных синеозерскому, и за этим процессом, за всеми разумными, хорошими словами о развитии, инвестициях, инфраструктуре и тому подобном зловеще торчат чьи-то волчьи уши.

Теперь-то – когда встали на грабли! – все это звучит азбукой, а тогда я впервые глубоко задумался над очевидным. В речах умного, бывалого аналитика была веская убедительность.

– Ты поразмысли, – сказал он на прощание. – И сделай выводы. Вот моя визитка. И ты свой номер оставь… Думаю, ты меня понял.

– Конечно.

Понять понял, да только этого оказалось мало…

Когда рвануло в Старопетровске – в таком же биохимическом кластере, что и наш, – я не думал, честно сказать, что эта история обернется такой катастрофой. А она обернулась. Привычная цивилизованная жизнь стала распадаться с какой-то шизофренической быстротой, как в дурном сне. Я сразу вспомнил лекции по философии в универе: профессор нам говорил, что тысячелетия цивилизации не более чем тонкий налет на пещерной сущности человека, они вовсе не отменили в человеке дикаря, а лишь скрыли его под этой тонкой оболочкой, но он жив и только и ждет случая, чтобы вырваться наружу.

Тогда я не то чтобы не поверил лектору, скорее воспринял эти слова абстрактно, из уха в ухо. Кто знает, может, так оно и есть, да только вряд ли когда-нибудь случится…

А оно случилось.

Не хотелось верить глазам: в городе исчезла власть. Вчера еще законопослушные граждане пустились бить витрины, грабить магазины, тащить все, что плохо лежит. Нет, у нас не было, как в Старопетровске, выбросов каких-то вредных веществ или там биоматериалов. Просто сам собой вспыхнул и стал стремительно разгораться социальный хаос.

Мой шеф, бизнесмен, был, повторюсь, человек с головой. Он моментально смекнул, что к чему, – и дал деру. Обставился, правда, благородно, собрал нас, то есть приближенных, и объявил:

– Ребята, дело плохо. Видите, что творится? А будет хуже. Говорю честно: я семью беру в охапку – и винтом отсюда. Прямо сейчас. Так что теперь каждый сам за себя. Всем удачи!

И больше я его не видел.

Стал звонить Яшину – дозвониться не смог. Абонент недоступен… Зато мне смог дозвониться Ипполитов:

– Андрей, здорово! В двух словах, боюсь, связь вот-вот вырубится…

– Я тоже боюсь.

– Ну вот, давай бояться вместе. Дуй сюда, на Комбинат, будем думу думать. Кто виноват – теперь уж хрен с ним, а вот что делать – это надо обсудить.

И я рванул на Комбинат.

Когда встретился с Ипполитовым, то узнал, что синеозерская армия Корпорации решила совершить двойной переворот: и против государства Российского, и против самой Корпорации. Видя, в какой критический разнос мчатся события, руководство этой армии приняло решение брать власть в масштабах Синеозерска. Сделать его вольным городом.

– Вдохнули воздух вседозволенности! Защекотал он им всякие труднодоступные места. Власти захотелось, понимаешь? А это ж страшное дело! Наркотик. Нет, хуже!

Так гремел Ипполитов. Пришлось согласиться:

– Да… Вы у них там Яшина знаете? Из наших тоже.

– Конечно, – был ответ. – Толковый мужик. Приходилось общаться?

Я рассказал все без утайки. Олег Федорович хмыкнул, побарабанил пальцами по столу.

– Ну-ну… Подозреваю, что он там не на последних ролях. И если с тобой не связался, не предупредил… Хм. Словом, так: я себе ставлю задачу закрепиться здесь, на Комбинате. Начальство наше обдристалось, кто драпанул, кто ко мне: Федорыч, выручай!.. Ну, кто сбежал, тому, как говорится, попутного хера в горбатую спину, а я, раз я тут начальник охраны, объект не брошу! Я офицер русской армии, а не заяц в берлоге! Нас бывших не бывает, так?