Юрий Арис: Наставник

Что будет, если я отмечу краской их? Да, пожалуй, это поставит их на место! Конечно, ружья мне никто не даст, так я могу воспользоваться их игрушками! Оставалась одна сложность: не дать им подстрелить самих себя из настоящего оружия.

Я поплыл к первой паре, которая показалась мне самой слабой. Там эта их женщина… Ничего против самок в целом не имею, но она здорово ослабляет их отряд. Она тренируется наравне со всеми, но не может исправить то, чего не дала ей природа.

Если бы люди жили по законам природы, их мир был бы спокойней и гармоничней. Так нет же, они этих законов даже не знают!

Я уже знал всех людей по именам… вернее, по фамилиям. Их имена меня интересовали мало, слишком уж личное получилось бы обращение. Впрочем, я успел услышать, что между собой они вообще используют какие-то странные прозвища, похожие на клички зверей первой серии.

Да и прозвища их абсолютно нелогичные. Например, эту бабищу, Раису Петренко, они почему-то называли «Рыбкой». Я бы ее назвал «три килограмма филе лосося двухдневной давности»… хотя нет, длинновато получается. Тогда можно просто «полено».

У ее напарника была фамилия Андропов, но все его называли «Генсек». Я понятия не имел, что означает это слово.

Эти двое подобрались близко к дальнему острову и осматривали коралловый риф. Интересно, чем эти идиоты думают? Ясно же, что я в такой кристальной воде прятаться не буду, с моей-то черной броней! Ничего, оценю их умственные способности позже, пора приступать.

Я подплыл к Петренко сзади; она была так увлечена рассматриванием рыбок, что не заметила меня. Уж не знаю, как им удавалось выживать до этого момента! Наверное, противник был еще глупее.

Я обвил ее хвостом за талию и резко рванул назад. Она, естественно, начала стрелять куда попало. Но хоть не завизжала, уже хорошо — я успел усвоить, что при опасности человеческие самки способны издавать на редкость противный звук. Это хоть и слабенькое, а все же защитное свойство, подаренное им природой.

Мне оставалось только развернуть ее так, чтобы шарики с краской полетели в ее партнера. Один попал совсем уж удачно: залепил маску так, что человек временно ослеп. Он допустил не менее нелепую ошибку — открыл ответный огонь. Вслепую! Я, не мучаясь угрызениями совести, подставил под этот огонь Петренко. Когда она была покрыта пятнами, я наконец отпустил ее и тут же отплыл в сторону, на безопасное расстояние.

— Тренировка для вас окончена, — объявил я. — Возвращайтесь на корабль.

Они что-то ответили, но я не услышал. Из нас троих только я мог говорить в воде, они пользовались передатчиками. Да и вообще, их ответы, равно как и их обиды, меня мало волновали. Мне предстояло разобраться еще с пятью.

На вторую пару я потратил еще меньше времени: они заплыли в темные воды. Они сами же подняли со дна столько песка, что я стал для них невидимым. Убедившись, что по пятнистости они не уступают леопардам, я отослал их на корабль.

А вот тройка, возглавляемая лидером всего отряда, Александром Григорьевым, вела себя осторожней. Они искали меня в скалах — неглупый выбор, совсем неглупый. Зверь первой серии там бы и спрятался. Причем пока двое осматривали окрестности на предмет меня, кто-то один всегда оставался на страже, прикрывал их спину.

Может, они не так уж и безнадежны и мне следует дать им шанс?

Но потом я увидел, что в руках одного человека не ружье с краской, а самый настоящий гарпун, и агрессия моя вернулась. Они хотели ранить и унизить меня. А я по понятным причинам не люблю, когда меня ранят и унижают — вот такой у меня трудный характер.

Этих я решил напугать, если уж подкрасться незаметно не удается. Большая часть скал были полыми, я заплыл в одну из ниш, постоянно чувствуя, где находятся люди. Когда я был прямо под ними, я просто пробил себе путь наверх. Камни разлетелись в разные стороны, вода помутнела от осколков, спокойствие сохранил лишь Григорьев, остальные двое испугались. И все же присутствие командира действовало на них положительно: предыдущие пары вели себя более неуклюже.

Стрелять они начали уже когда увидели меня. Избегать попадания без разгона было бы сложновато и на моей скорости, поэтому я не плавал. Я цеплялся хвостом за скалы и буквально протаскивал себя сквозь воду. За счет этого я не мог захватить никого из них, и мне пришлось действовать аккуратно: постоянно перемещаясь, я подводил их друг к другу.

Мой расчет оказался точным. Одно попадание, два, три… Краска расплывалась в воде, застывала на них пятнами, но проходила мимо меня. Правда, мне приходилось дышать этой гадостью, но не думаю, что от этого будет какой-то вред.