Вадим Проскурин - Путь индюка кн.I (СИ)

— Ты прав, пастух, — сказал Питер. — Продолжай.

— Так вот, — продолжил Роджер. — Оранжевые серпы этот колос сжали… Простите, святой отец, как именно сжали — запамятовал. То ли один только серп в жатве участвовал, то ли все вместе…

— А потом цепы этот колос обмолотили, — Шон вставил в разговор свою реплику.

— А вы откуда знаете? — удивился Роджер.

Хайрам рассмеялся.

— Тихо, — сказал Питер. — Вы, господа рыцари, кое-что не понимаете, так я разъясню. Я веду важный разговор и не желаю, чтобы уважаемые воины мне мешали. Если мне будет интересно ваше мнение, я спрошу особо. Это понятно?

— Понятно, — ответил Хайрам.

— Понятно, святой отец, — ответил Шон.

— До утра без чинов, — напомнил Питер и продолжил допрос пастуха: — Итак, любезный Роджер, колос сжали и обмолотили неким магическим образом, а каким именно — пока оставим. Что произошло далее с сим любопытным орком?

— Явился девятихвостый барсук, — с готовностью ответил Роджер.

Хайрам склонился к Шону и громко прошептал:

— А говорили, здесь пейотль не растет.

Роджер услышал эту реплику и стал оправдываться:

— Так я и не утверждал никогда, что истину говорю, я с самого начала говорил, ваше преосвященство, сказки все это и глупости.

Дверь в трапезную залу распахнулась, на пороге появился орк, Питер его раньше не видел. Орк средних лет, малорослый и плюгавый, с необычайно коротко остриженными волосами, окружающими большую плешь на макушке. Сквозняк принес отвратительный запах — казалось, этот орк целый год не мылся. И лицо у орка было отвратительное, крысиное какое-то лицо, и взгляд неприятный, слишком пронзительный для орка. Уж не полукровка ли часом?

— Войди, Серый Суслик, — повелел Роджер.

— Нет, — быстро перебил пастуха Питер. — Пусть стоит, где стоит. Впредь, Роджер, запомни: если я требую привести холопа, но не уточняю, что он должен быть грязнее, чем опарыш из навозной кучи…

— Смиренно прошу ваше принять преосвященство искренние извинения мои, — сказал Роджер.

Хайрам хихикнул, Питер тоже улыбнулся. У этого пастуха удивительный талант перевирать слова и портить дела. Это даже не отвратительно, а смешно. Примерно так же смешон Самый Дорогой Господин Морис Трисам, когда пытается, обкурившись, плясать тарантеллу под симфонический оркестр.

— Слушай меня, орк, — обратился Питер к мерзкому грязнуле. — Отвечай правдиво: что ты знаешь о месте, именуемом Плохим Местом?

Орк наморщил лоб, секунд пять думал, а затем сказал:

— Место то отсель на восход в двух воскресеньях.

Хайрам и Шон расхохотались, Питер тоже не удержался и засмеялся.

— Да, это очень смешно, — сказал Роджер. — Этот орк очень забавный, я когда впервые его увидел, подумал даже, что полукровка. У него взгляд человечий, полубоссы говорят, в детстве его подозревали в грязнокровье из-за этого, с тех пор у него зачатки мозга слегка подвинулись, и он книжным слогом все время пытается говорить. Так уморительно!

Воистину уморительно. Гадкое тщедушное тело, уродливая плешивая голова, почти человечий взгляд и, самое главное — чудовищный контраст между слишком правильным, книжным построением фраз и дремучей орочьей лексикой. Нет, это точно не полукровка.

— Вообще, он не такой глупый, каким кажется, — сказал Роджер. — Всадник хороший, а следопыт — вообще лучший в стаде. Продолжай, Суслик.

Суслик наморщил лоб и завращал глазами, собираясь с мыслями.

— Так место плохое на два воскресенья восточнее расположено, — повторил он. — Сие место плохое подобно навоза овечьего катышку, однако больше сего балагана существенно.

— Ты имеешь в виду, что оно имеет сферическую форму? — уточнил Питер.

— Чего? — переспросил Суслик. — Не достигаю разумения, отец высокородных.

Его уродливое лицо стало испуганным.

— Ладно, проехали, — сказал Питер. — Правда ли, что какие-то орки входили в Плохое Место и возвращались оттуда?

Суслик думал над этим вопросом почти минуту. Размышляя, он подергивал руками, помогая себе сформулировать мысль. Наконец, Орк заговорил:

— Частично правда слова отца высокородных. Один орк коснулся коленом края плохого места и оттого стал ровнее, чем черепаха, и оттого не съели его.

— Ничего не понимаю, — сказал Питер. — Что значит «ровнее, чем черепаха»?

На этот вопрос Суслик не смог дать словесный ответ, он ответил жестом. Присел на корточки и развел руки горизонтально над полом.

— Плоский? — предположил Хайрам.

— Да, плоский! — воскликнул Суслик. — Плоский это именуется! Такой плоский, что есть нельзя!