Вадим Филоненко - Девять граммов на удачу

Сизый замолчал, отвлекшись на чай с сухариками.

– Все Пыре и Моте обзавидовались, – заговорил Молчун. – Они за день рыжья набрали столько, что год по кабакам зависать хватит.

– А через день пропали и они, – сказал Сизый. – Причем, как и Левша с Малым, слиняли со всем своим барахлишком. Мы с пацанами решили, что тоже в побег сорвались. Выбрали все золотишко из заводи и ходу.

– Небось побоялись, что кто-нибудь из нас их добычу к рукам приберет, – хмыкнул Молчун.

Док окинул бродяг оценивающим взглядом и пробормотал:

– Я бы тоже побоялся.

Сизый продолжал:

– В заводи Пыры больше золотишка не осталось, сколько ни искали. Зато нашли в других заводях, даже в нескольких. И точно такие же ровные кубики… Досталось всем, кроме нас с Молчуном и Серёни Медяка – он один работал, без напарника…

– Говорил, мол, зачем мне напарник, у меня у самого глаза на затылке, – припомнил Молчун. – А на самом деле его просто жаба давила с кем-то добычу делить.

– Короче, нам троим не подфартило – на наших участках только песок был, – посетовал Сизый.

– Как сказать, – возразил я. – Про Медяка не знаю, а вам двоим явно повезло. Вы живы, а остальные, как я понимаю, нет.

– Правильно понимаешь, – кивнул Сизый. – В тот вечер пацаны на радостях попойку закатили. А мы с Молчуном и Медяком нажираться не стали, вызвались на всю ночь в дозор. Не бесплатно, конечно, а за долю от того золотишка… Всю ночь в дозоре честно оттрубили. Не спали, мамой клянусь…

– Зуб даю, не спали, – присоединился к клятве Молчун. Для пущей убедительности он разинул пасть и продемонстрировал Доку гнилые зубы.

– Мы верим, – поспешил заверить его Док, морщась от мерзкого вида и неприятного запаха.

– Ну вот… – продолжал Сизый. – Мы посты вдоль периметра заняли, чуток впереди лагеря. Там позиции очень даже подходящие, все подступы к берегу видать. Остальные пацаны отгуляли и дрыхнуть по палаткам разошлись. А мы втроем бдим, значит. У нас ПНВ, электронные часовые по периметру, все как положено, тля. Ночь тихо-спокойно прошла. Даже белка мимо нас в лагерь не проскочила, мамой клянусь!

– Зуб даю… – Молчун вновь продемонстрировал Зинчуку отвратительный «частокол».

– Да верю я, верю, – раздраженно подтвердил Док, отодвигаясь от него в сторонку.

– Ага… – кивнул Сизый. – А утром…

– Утром мы возвращаемся в лагерь пацанов будить, а там что ни палатка, то братская могила! – перебил Молчун. Его все еще потряхивало от пережитого. – И никаких следов драки. Наших ребят просто порвали на куски, как тряпки!

– И вы решили, что это сделали хуги, – хмыкнул я.

– А кто ж еще? – Сизый выразительно пожал плечами.

– Да кто угодно. – Мой жест был не менее выразительным. – Пацаны валялись в дымину пьяными. Их мог даже ребенок перочинным ножичком оприходовать.

– Наверное, мог, – не стал спорить Сизый. – Только мы-то не пили и не спали. Как же этот ребенок мимо нас-то проскользнул?

– К тому же пацанов не резали, а рвали. На куски. Руки-ноги отдельно, головы отдельно. Животы вспороты, ребра переломаны… Короче, полный писец. – Молчун поежился. – Нет, Бедуин. Так человека на запчасти разобрать могли только хуги. И мимо нас незаметно проскользнуть – тоже только они. Перешли в режим невидимости и ага. В смысле, пацанам каюк.

– Мы втроем сразу смекнули – надо валить с Мутной, – заговорил Сизый… – Полезли в палатки, золотишко забрать. Глядь, а там пусто, тля! То есть не все золото пропало, а только то, что в виде кубиков. У меня вот был простой песок, так его не тронули.

– И у меня, – подтвердил Молчун.

– Короче, похватали мы пожитки, какие ближе лежали… Провиант вон впопыхах забыли… И бегом, куда глаза глядят. – Сизый нервно хлебнул чаю, поморщился: – Водки бы…

– Перебьешься, – отрезал я. Если под боком хуги, о пьянстве нужно забыть. Иначе повторим судьбу Пыры и компании.

– А что с Медяком стало? – поинтересовался Док.

– Полный писец, – коротко обрисовал ситуацию Молчун.

– Два дня мы от Мутной вроде как спокойно шли. Ну, аномалии там, зверье хищное, не без того, – пояснил Сизый. – Но те, кто пацанов порешил, не проявлялись. Вначале. А сегодня мы поняли, что к нам хвост прицепился. Выслеживают, тля! И ведь так близко подобрались, суки, что чуть ли не в затылок дышат! На сканер глянули – пусто. Мы засаду пытались – порожняк. Осторожные твари, тля… Серёня Медяк не выдержал, начал садить от бедра свинцом широким веером. И ведь попал! Случайно, конечно. Увидеть, кого он там зацепил, мы не увидели. Услышали только короткий рев, а потом кто-то по кустам ломанулся.