Руслан Мельников - Хэдхантер. Книга 2. Собиратели голов

Разумеется, печатного станка, штампующего заветную «ушастую валюту», у дикарей не было. И тут уж никак не схитрить. Хэдхантерскую татуировку не подделаешь в полевых условиях и без специальной техники. Руководство хэдхантерской корпорации невольно позаботилось о том, чтобы зарождающуюся товарно-денежную систему диких избавить от опасности «фальшивомонетничества».

Пополнять личные «кошельки» и «валютные запасы» Союза можно было только одним способом. Выходить на охоту. Раз за разом. Снова и снова. Мотивация к этому была не просто сильная. Зверская.

Хэдхантеры стали хэдами в самом прямом смысле. Слово это обрело новый, зловещий оттенок. Пятнистые в глазах диких егерей были уже не людьми и даже не врагами, а ходячими головами, которые можно и должно было добыть и обменять на еду, оружие, удовольствия… Раньше хэды считали узников тресовозок по головам: «Сколько настреляли?» — «А столько-то и столько голов». Теперь счет татуированным хэдхантерским головам вели другие.

Все перевернулось вверх ногами, все усложнилось. Роли поменялись. Или нет, не совсем так. Просто охота теперь была не односторонней. Теперь шла хитрая, изощренная взаимная охота. Охотники гонялись за добычей, добыча охотилась на охотников.

Мобильные егерские группы рыскали вдоль границ буферки, выходили к хуторам и даже к пригородам Ставродара. И рано или поздно отыскивали своих жертв.

Дележка шла просто. Кто кого убил, тот на то и мог претендовать.

— За несправедливое распределение добычи со старшого группы — особый спрос, — объяснил Корень, — Конечно, если найдутся свидетели и если злоупотребление будет доказано.

В Союзе, как выяснилось, использовалась жесткая система штрафов. За провинности строго наказывались и рядовые бойцы и руководители групп. За легкие проступки можно было потерять от одной до трех хэдхантерских голов. За тяжелые — лишиться собственной головы.

— Кстати, чтобы вы были в курсе: любое нарушение приказа и неповиновение старшому во время охоты расценивается как тяжкий проступок, — предупредил Корень.

И продолжил рассказ…

Добытые головы пятнистых свежевались, снятая кожа вываривалась, высушивалась, набивалась песком или мелкой галькой. На территорию, контролируемую Союзом, егерские группы, как правило, возвращались с «ушастой валютой», уже готовой к использованию. Половина хэдхантерских голов шла в союзный «общак». Остальные становились собственностью егерей. Точно так же делились и прочие трофеи: оружие, снаряжение, боеприпасы. Если охотник погибал, его добыча уходила в «закрома» Союза.

Слушая Корня, Борис поражался, насколько сильно все это напоминает хэдхантерскую систему личных и групповых трес-баллов, через которую он сам прошел не так давно. Дикие избрали простой и эффективный путь противодействия пятнистой угрозе. Они начали использовать против хэдов их же методы.

Хэдхантеры объединились в мощную корпорацию — и дикие создали свой Союз. Хэдхантеры охотились на рабов-тресов — и дикие, отказавшись от пассивного отступления, развернули массовую охоту на охотников. Хэдхантеры поощряли отличившихся ловцов трес-баллами — и дикие ввели мощный стимул в виде «ушастой валюты». Наконец, и у тех и у других действовала своя система штрафов.

— И кому такое в голову могло прийти! — пробормотала Наташка. Борис покосился на чернявую. Показалось, или в ее словах действительно прозвучало нечто, похожее на восхищение? Что ж, тут, наверное, было чем восхищаться.

Корень хмыкнул:

— Уловила суть, да, Натаха? Нам здорово повезло. Во главе Союза встал великий человек. Наверное, раньше Союз не возник лишь потому, что не было вожака, способного вдохнуть в него жизнь. Но когда прижало по-настоящему, вожак отыскался.

— И кто же он такой? — заинтересовалась девушка.

Корень на миг смутился:

— Честно говоря, я его ни разу не видел. Я ведь только старшой мобильной группы. Одной из многих. Когда создавался Союз, все базары Дед перетирал.

— Дед? — переспросил Борис.

— Наш бывший бугор. Пахан. Вожак клана. Натаха его знает.

Чернявая кивнула. Правда знает…

— Он и сейчас поддерживает связь с Ваном, — закончил Корень.

— С кем, с кем? — не понял Борис. — С Иваном?

— С Ваном. С главой Союза. Его так зовут — Ван.

— Странное имя. Он что, китаец?

Корень пожал плечами:

— Наверное. Я не в курсе, а Дед не особо распространяется на эту тему.

Что ж, в конце концов, это и не важно. Национальная принадлежность сейчас мало кого волнует. А китайцев до кризиса расплодилось — мама не горюй. Неудивительно, что и среди диких эти ребята тоже затесались.