Тени Чернобыля

Капот холодный – значит, ушли давно, и, даст Бог, далеко. Бак почти полный. Что же, это судьба!

Те, кто хоть пару раз смотрел американские боевики, могут считать, что прошли курс обучения угона автомобилей. Без труда разбив стекло, я как можно бережнее затащил в салон раненых товарищей и продолжил свою разрушительную деятельность. Когда замок зажигания постигла участь ветрового стекла, я методом научного тыка быстренько отыскал нужные проводки. Машина завелась. Даже странно, что хозяева не вытянули бегунок или еще какую-нибудь деталь. Что же, действительно, лох – это судьба, как поется в популярном хите.

Мотор взревел и я стартанул с места. Как оказалось, не зря. Вслед мне послышались редкие выстрелы в промежутках между нецензурной бранью. Пули разбили заднее стекло и продырявили салон, но особого вреда мне не принесли.

Вскоре машина вышла на разбитую временем асфальтированную дорогу. Погоня осталась, не начавшись, далеко позади. Я сбавил скорость, чтобы не растрясти раненых и пел от радости, хотя у меня не было особого слуха и тем более голоса:

Убить человека своими руками. Когда я первый раз убил человека, не помню, мне уже было за двадцать. Мы с братом зарабатывали на жизнь тем, что подстерегали одиноких сталкеров на выходе из опасных участков Зоны и забирали у них товар. Не потому, что нам нравилось мародёрство, а просто мы тогда ничего другого делать не умели, да и не хотели.

В Зоне, и только в ней можно найти действительно ценные, а иногда и бесценные Артефакты. Подумать только, за один неплохой Артефакт мы получали столько денег, за сколько наши родители надрывались несколько месяцев. Продавали всё Скину – старьёвщику. Этот покупал всё, от оружия и до осклизлых шкурок мутантов. Сказать, что такое занятие мне особо нравилось, не скажу, но идти работать на завод хотелось ещё меньше. Себя и себе подобных мы называли хантерами, охотниками на сталкеров. В народе же нас прозвали «грязными сталкерами» или же просто мародёрами.

Ранней весной два хантера гнали сталкера по прозвищу Аббат. Его взгляд не выказывал особой усталости, но взмокшие волосы, выбивающиеся из-под темно-зеленого шлема и посеревшее от пыли лицо и камуфляж говорили об изрядном марш-броске. Сапоги были перемазаны глиной настолько, что невозможно было разобрать их изначального цвета.

Пахло плесенью. Из открытых канализационных люков выветривались тошнотворные запахи тухлой воды. Кое-где уже стала пробиваться скудная растительность. Начинали набухать почками растущие прямо из выбитых окон домов чахлые деревца с уродливыми наростами. Теперь в этом городе обитали только крысы и мутанты.

Сталкер бежал, выбивая сапогами струйки пыли и хрустя битым стеклом, повсюду валяющимся на дороге. За его плечами висел рюкзак, который он старательно пытался не трясти во время бега и все время поправлял. В руках он держал штурмовую винтовку, которую нашел на заброшенной военной базе. Винтовку заклинило, и сейчас она была абсолютно бесполезна. Аббат не бросал её только потому, что она придавала ему призрачное чувство уверенности в себе. «Ну что за работа», думал он, крутя головой и выискивая более простой путь для бега. Пару раз он останавливался и бросал болты в казавшиеся подозрительными места, но всё было нормально.

Дорогу впереди перегородили развалины кинотеатра. Слева тянулись бесконечные девятиэтажки. Аббат свернул направо в лабиринты покинутых полуразвалившихся пятиэтажек. Судя по карте, вскоре должен был начаться частный сектор и, главное, там протекал ручей. В погоне участвовал пёс, только поэтому сталкер до сих пор не ушел от хантеров. «А может, присоединиться к инженерам, сталкерам-разработчикам? Тем более, предлагали, и не раз. И образование позволяет. Буду ковырять новые виды поставляемых артефактов, отдыхать в кровати, а не где получится. Разработаю новый сканер, новый алгоритм наведения ракет, десяток другой безделушек. Пора завязывать с поисками Артефактов. Только и делаю, что бегаю и теряю годы жизни».