Андрей Левицкий - Нашествие

Ранив одного и убив второго, он сел в их грузовик и поехал выполнять задуманное, но тут на дороге появился знакомый «мерс» генерала, сопровождаемый джипом с охраной. Следом катил милицейский уазик и микроавтобус со спецназом. Охрана сразу открыла огонь, грузовику прострелили колеса, он встал…

Второе «самоубийство» привлекло бы слишком большое внимание, потому Игоря просто обвинили в убийстве. Он сознался — отпираться не было ни смысла, ни желания — и все рассказал про делишки генерала.

Вот только оружия в подвале ресторана не нашли.

Как и других свидетельств этих делишек — вообще никаких. Может подмазанные следаки не слишком тщательно искали, а может преступники и правда успели замести следы, да и какая разница?

А еще вдруг выяснилось, что Клуб не принадлежит Сотнику, что после нескольких хитрых финтов ушами, провернутых управляющим совместно с главным бухгалтером, фирма стала собственностью Ростислава.

Сотника предупредили, что если он станет ерепениться, давать журналистам интервью и слишком многое рассказывать адвокатше, то с его беременной, на пятом месяце, женой может случиться все что угодно. И не просто может — обязательно случится.

Тоня несколько раз навещала Сотника в тюрьме, а потом у ее отца из-за переживаний случился второй инфаркт, он чуть не умер, она сидела с ним днем и ночью… На суд она не пришла — Игорь запретил.

— …Суд приговаривает Сотника Игоря Владимировича к пятнадцати годам лишения свободы в колонии строгого режима…

Судья что-то еще говорил, но дальше Игорь не слушал, пустым взглядом уставившись на прутья клетки, в которой сидел.

В зале зашумели, замигали вспышки журналистских фотоаппаратов — он ничего не видел. Просто сидел, без единой мысли в голове, что вообще-то для Игоря было нетипично, потому что от природы был он человеком деятельным, активным. Но сейчас накатило ощущение пустоты, и внутри, и снаружи — сплошная пустота, гулкая, серая, без дна и верха, без будущего и прошлого, и этой пустотой была его жизнь. Бессмысленная жизнь, бесцельная.

Судья закончил читать приговор, журналисты дощелкали безучастного подсудимого, и он молча встал, когда отомкнули клетку.

Длинный коридор, глухой бетонный двор, серый грузовичок-автозак…

— Голову пригнуть! Сесть!

Игорь уселся на скамейке под железной стенкой кузова, широко расставив ноги, чтобы не упасть, когда тронутся. Раяспрямил спину и положил на колени кулаки. Дверца закрылась, щелкнул замок. Стукнула другая дверь — двое конвойных сели в кабину к водителю.

Заурчал мотор, автозак дернулся и поехал. За крошечным мутным окошком с решеткой поползла назад бетонная стена. Проскрипели ворота, и они выехали со двора. Повернули. Снаружи потянулись обычные московские дома, витрины магазинов, залитые светом весеннего солнца тротуары, легко одетые прохожие. Он не верил, что когда-нибудь возвратится сюда, что выйдет из колонии живым. У генерала были связи. Наверняка в ИТК с заключенным произойдет какой-то несчастный случай, либо его просто подрежут ночью на нарах, либо сделают что-то еще — назад он не вернется.

Машина притормозила, за окошком показался белый 'мерседес' новой модели, с двумя люками и узкими фарами, похожими на глаза тех китайцев из сибирской триады. Игорь отвернулся, и тут в кузов проникли бледно-зеленые отблески. Он снова уставился наружу. Там происходило что-то странное — прямо над обычной московской улицей горело северное сияние. Изумрудные и бледно-зеленые волны катили откуда-то спереди, навстречу машине. «Это что, новый напалм какой-то? — подумал Сотник. — Но кто здесь может стрелять?» — и потом самая большая волна накрыла автозак.

По рукам Игоря прошел разряд тока, и он отдернул их от решетки. Волосы на голове стали дыбом, затрещали.

Сквозь переднюю стенку кузова донесся удивленный возглас — не то водителя, не то кого-то из конвоиров — потом снаружи истошно засигналили, закричали. В поле зрения появилась автобусная остановка, где стояла молодая парочка, неряшливого вида старуха со спортивной сумкой, доверху набитой пустыми бутылками, и мальчишка лет двенадцати, что-то сосредоточенно рассматривающий в своих руках.

Громкое гудение проникло в кузов, изумрудный свет пошел рябью. Игорь нахмурился, ничего не понимая. Ощущение было такое, словно они катят по дну ярко освещенного аквариума, полного зеленоватой воды. Опередивший тюремную машину «мерседес» показался вновь. В салоне его замигал свет, потом вдруг сработала сигналка — переливчатая сирена, гудки, пиканье и свист прорвались в кузов автозака. «Мерс», замигав дальним светом, круто свернул. Молодая парочка и старуха бросились в разные стороны. Мальчишка, судя по всему, переключал треки на своем плеере, от которого к голове его тянулись проводки наушников, и потому не слышал и не видел происходящего. Мерс, отчаянно сигналя, несся прямо на него. Стекла в обоих окнах слева вдруг опустились, Игорь разглядел перекошенный от ужаса профиль водителя. Машина, рассекая изумрудные волны, приближалась к остановке и ребенку.