Андрей Ерпылев - Выход силой

Прав или не прав его внутренний голос, его совесть – выбор невелик. Пока Игорь будет терзаться угрызениями, пытаться остаться чистым среди грязи, сомневаться в том, может ли он повелевать тварями, этот повелитель людей-нелюдей все решит и за него, и за весь мир. Ланисте не были знакомы сомнения.

Так не лучше ли, взвалив на душу еще один тяжелый камень, избавить от мучений ни в чем не повинных людей, а мир – от настоящего злодея?

Он лишь на миг отвлекся, а голодная орда вокруг сократила расстояние до минимума.

– Твари! – в заросли ударила очередь, еще одна, где-то в хвосте отряда закипела схватка.

– Что ты ждешь? – Ланиста схватил безвольного Игоря за грудки. – Отгони их!..

Но Князевым уже овладела странная апатия. Один за другим рвались незримые поводки и все новые и новые демоны смерти набрасывались на обреченную колонну. Головорезы дорого продавали свою жизнь. Земля сочилась кровью – звериной и людской, тростник вокруг трещал, объятый пламенем.

Паланкин давно уже стоял на земле, брошенный вступившими в схватку телохранителями, но в нем все еще оставалось двое человек. И в нем тоже шла битва. Разъяренный старик сжимал костлявыми руками горло своего врага, но силы покидали его.

Оружие было отброшено в сторону.

Как и тысячи лет назад, человек сошелся с человеком в смертельном поединке, уповая лишь на голые руки и на пещерную ненависть.

– Ты меня обманул… – хрипел старик. – Уничтожу!

Игорь легко мог стряхнуть с горла его руки, но был сейчас занят другим: он из последних сил удерживал от нападения последнюю, самую могучую тварь. Огромное, кошмарное существо бесновалось в зарослях, свирепея от невозможности поучаствовать в пиршестве, которое уже затеяли сородичи, не обращая внимания на последних дерущихся людей.

– А сколько раз ты меня обманывал? – Игорь сбросил цепкие стариковские пальцы со своей шеи. – И хотел, готов спорить, обмануть снова!

Последний телохранитель, покрытый кровью с головы до ног, вонзил нож в тело сошедшей с ним в смертельном клинче твари и тяжело рухнул на нее, придавив своим телом. И сразу несколько ее сородичей прыгнули на него, в воздух полетели окровавленные клочья плоти…

Старик, выпавший из паланкина, отброшенный на землю, теперь глядел на Игоря униженно, снизу вверх.

– Спаси меня! – старик уже не требовал – он молил о пощаде. – Спаси меня одного! Ты получишь все, что хочешь! Я озолочу тебя! Мы будем править Черкизоном вместе!

Игорь покачал головой: в ушах, неслышная для старика, отдавалась тяжелая поступь освобожденной и допущенной им огромной твари.

– Я не доверяю тебе!

– Ты будешь править оди-и-ин! – завизжал Ланиста. – Я буду прислуживать тебе!

– Я не хочу править. Я хочу оставаться человеком, – тяжело сказал Игорь.

– Как ты можешь! Ты у меня в долгу! Я столько раз спасал твою шкуру!

– От себя самого. Вот, – он вынул из кармана пачку долларов и швырнул на землю перед стоящим на коленях Михаилом Сергеевичем. – Это в счет моего долга. Теперь мы в расчете.

– Пощади!

– Ты столько врал мне! Врал, что знаешь, где мой брат, удерживал меня надеждой…

– Я знаю, где он! Знаю, клянусь!

Тварь в кустах зарычала, охваченная незримой удавкой. Игорь застыл, не веря старому мерзавцу.

– Он жив! – заспешил старик, почувствовал, что парень дрогнул. – Его продали, как и тебя, ваши отцы-командиры! Продали, чтобы выманить тебя!

– Ты лжешь! Лжешь!

Застонали деревья, зашуршал тростник. Жуткие твари, терзающие человеческие тела, заскулили и отступили, стали пятиться назад. На лесную сцену выходило самое страшное чудовище из всех, которых Игорю приходилось видеть когда-либо.

Саблезубая тварь была воплощением кошмара: гигантская, в два человеческих роста, гротескная, покрытая плешивой, усыпанной паразитами кожей гора мускулов. Игорь мельком взглянул в ее гноящиеся, страдающие, как у больного человека глаза, и пошел дальше, огибая ее более мелких пирующих собратьев.

– Твой брат жив! Он крутит колесо! Откачивает воду! Я могу освободить! Только я! Я могу! Я его туда отправил, и только я… Я договорюсь!

– Договорись сначала с этим, – Игорь кивнул в сторону чудовища, нетерпеливо ждущего своей очереди.

Он отвернулся и зашагал прочь.

Сзади послышался могучий рык и визгливый стариковский вопль.

Короткий.

Игорь поставил ногу на первую скобу лестницы, ведущей в преисподнюю, в нижние, полузатопленные ярусы Черкизона, куда по своей воле не спускался никто. Вокруг колодца застыли с немым укором в глазах двое гладиаторов и заплаканная женщина с ребенком на руках.