Андрей Ерпылев - Выход силой

«Чем не кино? – довольно думал старшина, устраиваясь поудобнее, и вытягивая светящуюся трубочку из чехла побольше. – Даже уютно, в общем».

Но «кинолента» оборвалась быстро.

Внезапно мошкара порскнула в стороны, сороконожка дернулась и пропала из поля зрения, а стеклянную стену потряс удар, отдавшийся дребезжанием по всему зданию.

Едрррить!

А сквозь мутное стекло на Игоря уже смотрели чьи-то огромные, светящиеся в тусклом свете «фонаря» глаза с узкими вертикальными зрачками. Широко расставленные, не мигающие… Медленно, как во сне, он поднял автомат…

Какая-то сила вырвала пробирку из рук.

– Ты охренел совсем, Князев? – прошипел ему на ухо капитан, волоком оттаскивая за плечо от стекла по грязному полу. – Со всех джунглей решил к нам хищников приманить?

– Да я…

– Что «я»?! Не спится тебе? А ну пошел на пост! Сменишь Назарова. Живо. Не спать, не курить, огня не зажигать. Понял?

– Так точно…

– Вернемся – получишь три наряда вне очереди. Лично прослежу!

Утро было хмурым. Позвякивая амуницией, матерясь вполголоса, раздирая рты в немилосердной зевоте, бойцы, не выспавшиеся на своих жестких «постелях», копошились, стараясь прийти в себя. Хуже всех, наверное, было Князеву: часа за два до подъема Федотов его заменил его на посту другим бойцом, сжалившись над проштрафившимся новичком, и тот сразу провалился в сон, но что такое два часа после бесконечного и тяжелого дня?

И видения были тревожными: какая-то комната, какой-то плачущий ребенок, огромные грубые солдаты, переворачивающие все вверх дном… Почему-то во сне Игорю было очень страшно. Очень.

Не выспался он вообще.

– Ничего, – смеялся над ним сержант Байкальцев, с которым Князев сдружился вчера. – Оклемаешься. Ночью спать надо, а не красотами любоваться. Зато сейчас тебе Цербер прохлаждаться не даст.

Цербером бойцы звали своего командира – за редкие душевные качества.

– Выдвигаемся через пятнадцать минут, – объявил капитан бойцам. – Порядок движения прежний. Бдительность удвоить – мы вступаем на чужую территорию. Оружие применять без команды, сразу на поражение. Все движущееся считать целью.

Вводная заняла как раз те самые пятнадцать минут.

– Хоть бы чайку вскипятить, – ворчал Байкальцев, придирчиво выбирая себе из груды мачете, словно они сильно отличались друг от друга – заточенные тяжеленные железяки, уже тронутые свежей ржавчиной и кое-где поеденные ядовитыми соками. – На одном сухпае далеко не утопаешь…

– Разговорчики! – Федотов слышал все. – Чаи будем дома гонять. Когда вернемся.

Да и не из чего было развести огонь: вряд ли загорелась бы сочная растительность, окружающая павильон, а сухостоя, годного на дрова, тут, похоже, не было вообще.

Позевывая, тройки поочередно выбирались наружу и одна за другой пропадали в сыром, плотном, как вата тумане, пахнущем цветами и падалью. Откуда-то спереди уже доносился сочный хруст и треск – начиналась вырубка новой просеки.

Наконец, под крышей остались лишь трое: Игорь, Байкальцев и еще один боец – ровесник Князева, может быть, даже моложе – тощий прыщавый паренек, весь какой-то белобрысый, бесцветный, будто худосочный подземный гриб.

– Выдвигаемся, – сказал Байкальцев.

Он привычно перехватил пулемет поудобнее и шагнул наружу.

Что такое?!

Игорь не успел понять, что произошло: что-то белесое и бесформенное, будто сгусток тумана, сшибло сержанта с ног и, не останавливаясь, увлекло под насыпь, в зеленоватую мглу зарослей. Все это произошло мгновенно и бесшумно, лишь хрустнули внизу сочные стебли да пару раз негромко стукнул о щебень пулемет, который боец так и не выпустил из рук. Старшина оглянулся, но напарник его, зажмурившись, прижался спиной к стене и беззвучно шевелил бледными губами, словно молился. Автомат ходуном ходил у него в руках. Игорь понял, что с этой стороны помощи ему не дождаться.

Не говоря ни слова, он выскочил наружу и с одной мыслью – не переломать ног – ринулся вниз, очертя голову. Где-то позади запоздало рванула воздух короткая очередь: видимо прыщавый все-таки пришел в себя и подал сигнал ушедшим вперед. Хоть это хорошо!

Приземлился он неудачно – ткнул стволом в землю и пребольно ушиб обо что-то лодыжку. Но, вскочив на ноги понял – все цело. Болело хотя и сильно, но не смертельно.

«Вперед! Вперед! – командовал он самому себе, продираясь вперед, в ту сторону, откуда слышался удаляющийся хруст. – Не отставай!..»