Дмитрий Силлов - Кремль 2222. Юг

— А ведь био уходит, — сказал кто-то. — Совсем уходит.

— Похоже на то, — согласился Фыф.

— Данила, а кто это с тобой? — спросил мужик с тяжелым разделочным ножом в руке, одетый в забрызганный кровью камуфляж.

— Друзья, — ответил разведчик.

Потом хоронили убитых.

Много их было, почти шестая часть всего населения Кремля. Отец Филарет, встретив Данилу, лишь кивнул и сказал коротко: «Спасибо тебе. Если б не ты…» — и, не договорив, пошел дальше. У него много было дел сегодня. Души убиенных требовали отпевания, а Хранителей Веры, бившихся на стенах наравне со всеми, осталось в живых совсем немного…

Все сухие дрова, имеющиеся в Кремле, пошли на высоченный погребальный костер, что взметнул языки пламени прямо посреди Соборной площади. И под звон уцелевших колоколов в черном дыму уносились в небо души погибших защитников последнего оплота человечества…

Данила стоял рядом со всеми в толпе, опустив голову. Никто особо не удивился и не обрадовался его возвращению. Оно и понятно — не до него. Привез оружие — спасибо, воин. Про то, где был двое суток, кого привез с собою, где взял танк и старинное оружие, никто не спрашивал. И как-то само собой так получилось, что позже, при помощи ножовки перепилив подбородочный ремень и наконец освободившись от шлема, он сидел за общинным столом рядом с Фыфом и Настей… и не чувствовал, как прежде, что находится рядом со своими соплеменниками, что он — единое целое одного большого организма…

Правда, мутант и девушка-киборг особо не загружались подобными проблемами. Фыф наворачивал за обе щеки хлеб и мясо, Настя тоже не стеснялась. Дают — бери, а после разберемся, кто что о ком думает. А не скажут сами — у Фыфа спросим, поди, не зря у него так активно глазные отростки шевелятся…

Отбросив сомнения, Данила впервые за двое суток наелся досыта. День клонился к закату, и усталость брала своё. Только сейчас разведчик понял, насколько же он вымотался за эти дни. Руки и ноги словно налились свинцом, голова то и дело норовила ткнуться в тарелку, хоть вина выпил немного, чуть больше половины кружки, только чтоб помянуть погибших.

— Пошли, парень, — положил ему руку на плечо Таргат-мечник, неслышно возникший за спиной. — Воевода сказал, чтоб ты сегодня переночевал в Набатной башне, а друзей твоих разместим как положено, во Дворце.

Данила даже спорить не стал, как и выяснять, с чего бы это воеводе понадобилось, чтоб Настя с Фыфом ночевали как люди, а он ютился на лавках дежурной сторожи. Привычка сказалась, что приказы воеводы не обсуждаются, тем более идти было недалеко.

Он и пошел, махнув друзьям рукой на прощание, но те были слишком увлечены спором о том, как лучше завтра чинить гусеницу, — предпринять вылазку и подобрать ту, что валялась на Красной площади, или же попробовать снять старую с памятника Т-90, которая вроде как должна подойти…

Данила с Таргатом прошли мимо танка, возле которого уже возились мастеровые, подсвечивая себе масляными фонарями, и поднялись в башню.

— Здесь тебе хорошо будет, разведка, — сказал напоследок Таргат, зажигая фонарь и зачем-то ставя его возле широкого оконного проема. — Отдыхай.

И ушел, притворив за собой тяжеленную дверь.

Даниле не надо было повторять дважды. Он просто рухнул на лавку, не раздеваясь, и мгновенно заснул, словно провалился в глубокий, черный, бездонный омут…

Снов не было. Просто из глубины омута порой всплывали неясные образы — то шаман-руконог с горящими углями вместо глаз, то собакоголовый мутант с огромными мясницкими ножами в обеих руках, то гигантский червь, сноровисто бегущий по потолку… А потом Данила понял, что смотрят на него не фантомы, порожденные перегруженным впечатлениями мозгом, а кто-то реальный, настоящий, находящийся рядом с ним на расстоянии вытянутой руки…

Он проснулся от вполне реального ощущения шероховатой рукояти черного ножа, словно по собственной воле прыгнувшего в ладонь. И окончательно пришел в себя от тихого, знакомого голоса, произнесшего:

— Спокойно, воин, спокойно. А то ведь так недолго прирезать своего воеводу.

— Ты? — удивленно спросил Данила, наконец осознав, кто сидит на краю его лавки.

— Я, — просто сказал Ратмир. — Интересно, кого еще ты ожидал здесь увидеть?

Данила встряхнул головой и, вложив нож обратно в чехол за голенищем, спустил ноги с лавки.

— Но… почему ты — воевода? Где дядька Лют?

— Убили его нео еще вчера, — вздохнул Ратмир. — Пойдем пройдемся, что ли, до Тимофеевской башни. Воздухом хоть дыхнём, а то копоть да сажа пороховая все легкие забила.