Виктор Кравец - Далекие близкие звезды. Книга 2 [старая версия] [дописываться не будет. С новой версией не объединять!]

– Головой сильно ударился, Красная Пчела?

– Очень сильно, Ваше Величество! Очень! Голова потом неделю трещала. Перед глазами – круги, в ушах – звон… Очень сильно!

Эльфийка усмехается.

– Ну, так и скажи моему величеству… почему приказа ослушался?

– Я сделал неправильно?

– Ты сделаешь неправильно, если не ответишь на мой вопрос, Красная Пчела!

– Гайнар Айно, Ваше Величество… Гайнар Айно очень сильно хотел жить. А вот бегать всю жизнь от драконов… или ЗА драконами ему оч-ч-чень не хотелось!

– Надо ж… Кленовые листья расходятся белыми кругами. Убей себя!

– Там, кажется, были не «листья», а «листы», Ваше Величество! А чтоб убить себя… вам, кстати, какой способ больше нравится? Я к чему спрашиваю – может, мне стаканчик с ядом дадут? Или бритву? Или веревку…

– Разочаровываешь, Волчонок! Неужели у Теней настолько скудный набор… способов отправки на тот свет?

– Вас интересует кто-то конкретный?

– Хм? – Красиво заломленная бровь – все, чем августейшая особа изволит показать некоторое… недоумение.

– Ну, мне показалось, что не может прекрасная госпожа интересоваться этими брутальными подробностями просто так… Наверно, есть какой-то практический интерес. Вот я и спрашиваю, кто конкретно посмел так расстроить прекрасную госпожу, что стандартные способы не подходят…

– Себя в этой роли ты не рассматриваешь, Волчонок?

– А что я плохого вам сделал? – Изображаю почти искреннее недоумение. – Вашим близким? Даже не так: что вообще плохого я сделал? Ну, разве что некоему Иллитарру по чердаку настучал… Но это в воспитательных целях – нельзя быть таким беспечным!

Лицо Императрицы (думаю, что это все-таки она) чуть дрогнуло. Но голос остался сухим:

– Завтра утром тебя повесят.

Вот это заявочки! Сначала меня обдало холодом, даже кончики пальцев защипало. Гайнар Айно встрепенулся и посмотрел на обстановку более… практическим взглядом. Но – нет – ни вариант с заложником, ни прорыв в заманчиво открытую дверь камеры не пройдет. Если я поднимусь сейчас с кровати, то дальнейшее движение будут совершать уже отдельные куски моего тела – вооруженные рау в дверях только выглядят расслабившимися.

– Вот так вот… – Как я ни старался, а голос все-таки дрогнул. – Ни обвинений, ни упреков. Возьмут и повесят завтра хорошего НЕВИНОВНОГО человека.

– Достаточно нападения на члена императорской семьи и угрозы ему оружием.

«Логично… для средневековья. Тут вам не здесь – тут гуманизмом никто не страдает»

Уже несколько секунд со мной творилось что-то странное. Я был спокоен, как Карлсон. Никак не мог отнестись к происходящему всерьез. В воду мне чего-то подмешали? Или магией воздействуют? Так заметил бы.

– Отсталое средневековое общество…

– Ого… – Снова вздернутая бровь. – Какие слова мы, оказывается, знаем. Но мне неинтересно твое мнение. Завтра. – Повторила она. – Утром.

Императрица поднялась. И, не прощаясь (а с чего бы вдруг?), удалилась. Охранники, не спуская с меня взгляда, тоже скрылись в коридоре. Глухо стукнула дверь, лязгнул засов. Кто-то снаружи завозился с замком.

А я, весь такой спокойный, сидел на топчане. И недоумевал.

Президент навестил тюрьму, чтобы сообщить очередному смертнику о грядущем расстреле. Ну, да – делать ему, президенту, больше нечего!