Сергей Волков - Твой демон зла. Поединок

Поле она прошла довольно быстро – вскоре вокруг Кати вновь высились островерхие, темные ели. Дорога, по счастью, не очень заросла бурьяном. Громкий треск, с которым ломались сухие стебли, пугал Катю – ей казалось, что ее слышно на двадцать километров вокруг.

Густой ельник, стоявший непроходимой стеной, угнетал одним своим видом – темно-зеленая хвоя, мертвые нижние ветки, которым не хватило солнца, строго коническая форма каждого дерева – словно бы их нарисовал какой-то мрачный художник, иллюстрировавший книгу ужасов…

Солнце мало-помалу стало клониться к заходу. На Катю несколько раз обрушивались приступы голода, однажды она даже присела на вытаявшую из снега корягу – закружилась голова. Может быть, местный житель и нашел бы, чем подкрепить свои силы в этом мрачном лесу, но Катя всю свою жизнь прожила в Москве, с природой общалась только на даче, или во время редких вылазок «на волю», происходивших еще в золотые студенческие годы…

«Если сегодня я не выйду к людям, я погибну! И вместе со мной погибнет мой маленький… Катька, думай! Надо что-то делать», – такие безмолвные диалоги из серии «сама с собой» Катя проводила чуть ли не ежечасно, и каждый раз после внутреннего приказа принималась усиленно думать, соображать, прикидывать, но постепенно ее мысли уходили в сторону, и она сама не замечала, как принималась вспоминать маму, Сергея, подруг, какие-то моменты из жизни… Так продолжалось довольно долго, пока в мозгу вновь не звучало: «Катька! Думай!..» И все начиналось с начала…

Солнце теперь светило Кате в спину, и по тому, что ее тень на снегу становиться все длиннее и длиннее, Катя поняла, что вечер настигает ее с неумолимостью волчьей стаи. Уже исчезло сопутствующее ей весь день ощущение тепла – опустившееся солнце перестало припекать, и из под еловых лап, торчащих со всех сторон, потянуло холодом.

«Еще два, ну, от силы – три час, и все! Дальше начнется ночь, появятся волки, ударит морозец, и…» Катя вдруг прервала свои безрадостные рассуждения и прислушалась. Что-то, неуловимое, на грани слуха, очень-очень далекое, но в то же время очень-очень знакомое, шумело далеко впереди! Или это шумит в ушах от голода и усталости? Катя на секунду замерла, вытянулась, вся превратившись в слух – нет, абсолютно точно – шумит! Что-то шумело впереди, причем шум этот двигался, но не к ней, а от нее, постепенно затихая.

«Что же это такое?», – размышляла Катя, прибавив, насколько это можно, шагу, благо, дорога вела именно в направлении, откуда доносился таинственный шум. «Самолет? Вряд ли – его слышно как-то сверху, что ли, а это шумело на земле. Машина – тоже не похоже – уж больно громко…» И тут Катю осенило: «Поезд! Там – железная дорога!»

Теперь она почти бежала. Железная дорога – это спасение! В Катиной голове вставали картины будочек путевых обходчиков, какие-то депо, закопченные, полные людей, пьющих горячий ароматный чай в перерыве между работой. Вообще, железная дорога в Катином понимании была даже не дорогой, а таким, очень сложным и непонятным сгустком построек, вагонов, столбов, людей, дрезин и электричек. Все это жило своей, особой, железнодорожной жизнью, и сейчас, в тяжелую для Кати минуту, обязательно должно было ее спасти.

Вдруг стремительно стало темнеть. Нет, солнце еще не зашло, но оно уже на половину скрылось за верхушками елей, и тут же в низинах, ямках и ложбинах залегли густые темно-синие тени. Впереди по-прежнему был только лес, лес без конца и края, и Катя, хрипло дыша, бежала, спотыкаясь, туда, – к спасению…

Грохот следующего поезда она услышала уже совсем явственно – можно было даже различить стук колес на стыках рельс. Солнце к тому времени уже скрылось за зубчатой кромкой леса, и дорога, по которой бежала Катя, стала похожа на овраг – небо над головой еще золотили солнечные лучи, а вокруг уже сгущался мрак.

Дорога начала петлять. Поворот, другой, третий, и вдруг лес отступил, открыв Катиному взору довольно широкую равнину, покрытую снегом, и прямо по средине, словно бы перечеркивая это белое пространства, чернела тонкая ниточка железной дороги. Дошла!

И только когда Катя, перейдя поле, подошла к рельсам, она поняла, как ошиблась в своих предположениях. Железная дорога вряд ли спасет ее – в обе стороны до далекого горизонта тянулись бесконечные рельсы, и больше Катя не увидела никаких признаков присутствия человека – ни нарисованного ее воображением домика путевого обходчика, ни полустанка, ни деревни, ни станции…