Глеб Соколов - Адам & Адам

— Джип — хорошо! Но лучше, чтобы никто ничего знал. Суарес, вызови из города такси. Покинем дворец ночью, тайно. Так, чтобы никто не проследил, куда поедем…

Кожедуб в Центральной Африке

Колонна старых итальянских грузовиков медленно ползла по бездорожью. По тому, что в паре километров впереди виднелся тропический лес, Кожедуб понял: путешествие подходит к концу. Совсем немного, и они окажутся в лагере.

Угрюмый темнокожий человек-дьявол, рядом с которым сидел Кожедуб, за несколько часов пути не проронил ни слова. Несколько раз они останавливались: задней машине требовалось долить воды в радиатор.

Кожедуб вспоминал то, что произошло с ним недавно…

Кожедуб и новый немногословный сотрудник САГЕН по фамилии Пчелкин ехали в машине в сторону виллы Смерть. За рулем сидел сагеновский водитель, — Иван видел его впервые.

Кожедуб и Пчелкин сидели на заднем сиденье. Машина тащилась медленно — погода и вправду благоприятствовала намеченной засаде: туман уже окутал землю, ночь выдалась особенно черная, безлунная. Пчелкин с тревогой посматривал за окно. Кожедуб исподтишка наблюдал за ним.

Новый сотрудник ему не понравился: когда в офисе САГЕН вместе с Астаховым обсуждали предстоявшее дело, Пчелкин не проронил ни слова: слушал, что говорили Астахов с Кожедубом, изредка поддакивал.

Можно объяснить робостью новичка перед начальником, но Кожедуб чувствовал: по характеру Пчелкин не трус. В нем — что-то болезненное, нервозное: судорожность движений, непрерывное облизывание пересыхающих губ.

Теперь молчал и смотрел куда-то за окно, на шедшие в параллельном ряду автомобили, но Кожедуб чувствовал: нервы новичка натянуты…

Пчелкин напоминал Ганца Мюллера, хотя тот — индиго, этот — обычный человек. «Между людьми-дьяволами и ненавидящими их членами НЕРО — внутреннее родство!» — подумал Кожедуб. Хотелось, чтобы мысль была неправдой.

Пчелкин был членом НЕРО — на лацкане черного, в тонкую белую полоску пиджака с внутренней стороны — значок: черный круг и на его фоне белые буквы «НЕРО».

Его можно заметить только случайно и при известной наблюдательности — Кожедуб обратил на кружок внимание, проходя у Пчелкина за спиной, — тот сидел в кабинете у Астахова за большим столом для совещаний.

Знакомство Пчелкина с членами НЕРО не было секретом. Астахов сообщил:

— Пчелкин принят к нам по настойчивой рекомендации Бухенвальда.

Правда, Жора тогда соврал:

— Пчелкин — аполитичная личность!..

Без Бухенвальда непроверенного человека не приняли бы в САГЕН с такой поспешностью.

— …Одного человека отправлять на виллу Смерть — опасно, трех — много. Если в коттедж кто-то наведывается, разумно поджидать малыми силами. Не спугнуть!.. Вы с Пчелкиным справитесь… — заявил Астахов Ивану, провожая на задание.

— Кто этот Пчелкин?!..

— Он много работал в сыскных агентствах.

— И все?! — возмутился Кожедуб.

— Слушай, Бухенвальд потребовал: пусть в расследовании участвуют не только симпатизирующие коммунистам агенты. «Усильте группу нейтральными сыщиками!..» Надоело, что из-за тебя нас упрекают в симпатиях коммунистам!..

…Управляемая сагеновским водителем машина сделала поворот и оказалась на нешироком шоссе, ведущем в сторону виллы Смерть…

«Уж коммунистомто я точно никогда не был! — размышлял Кожедуб. — И про политику не говорил…»

Свое кредо Иван определял: «быть хорошим человеком».

«Все дело во вчерашнем разговоре!»

На загородной штаб-квартире Норицына Кожедуб, опьянев, слегка утратил над собой контроль: вставил в длинные речи Жоры пару комментариев…

«Сохранял нейтралитет, значок НЕРО нацепить отказался — сиди теперь со странным Пчелкиным!..»

Вот и забор виллы Смерть.

— Проезжайте не останавливаясь… — велел Иван.

«Водитель тоже из НЕРО? Или коммунист?.. Астахов явно симпатизирует НЕРО. Может, носит на лацкане… На обратной стороне круглый черный значок с белыми буквами».

Проехали забор виллы Смерть, миновали еще один участок. Вкатили в открытые ворота. Те тут же закрылись. Владелец кондитерской фабрики Жук поджидал их у дерева с раскидистыми ветвями…

«Ох, не кончится эта засада хорошим!» — с тоской подумал Иван.

В пригороде Санкт-Петербурга

— Вы осматривали ее вещи?.. — следователь смотрел не на мать Снежаны, а куда-то в сторону.

Женщина — она была убита горем — ответила не сразу:

— А что осматривать?.. Это он, человек-собака!..