Гордон Ренни - Перекресток Судеб

— Ты знаешь меня?

Существо злорадно захихикало.

— Может, знаю, а может, и нет, о благородный инквизитор Хорст. Не исключено, что мы встречались в те времена, когда ты свирепствовал на Катоне. А может, и раньше — в туннелях Пиццацу!

При упоминании об этом жутком городе-улье Хорст содрогнулся. Даже его собратья инквизиторы знали далеко не все из того, что ему довелось увидеть и испытать в этом ужасном лабиринте туннелей и подземелий. Вряд ли теперь хоть кто-нибудь помнил название этого некогда самого страшного из всех городов-ульев, настолько высокий уровень секретности был присвоен информации, касающейся проведенного им расследования…

Чудовище снова радостно заерзало, а Хорст мысленно выругал себя за то, что, как неопытный юнец, показал ему брешь в своей психической защите.

— И это все, что ты можешь мне сказать, мерзкое отродье?! — произнес инквизитор нарочито презрительным тоном. — Все, что я от тебя услышал, — это лишь туманные намеки или совсем уж наглая ложь! Кого интересуют события столетней давности? Какое разочарование! Я думал, что даже такой ублюдок, как ты, информирован лучше.

Существо, явно наслаждавшееся разговором, вновь захихикало.

— Но разве не для этого ты пришел сюда? Разве ты не хотел услышать то, о чем шепчут в варпе? Неужели ты не хочешь узнать будущее? Тебе не интересны планы Осквернителя?

Хорст замер с непроницаемым лицом. Он не желал выдавать своих мыслей, но проклятое существо явно что-то учуяло и рассмеялось, искривив уродливый рот в гримасе, видимо выражавшей удовлетворение.

— Да, да! Того самого Осквернителя, который вместе с Хорусом созерцал, как рушатся стены дворца твоего полудохлого императора! Тот самый Абаддон, который желает получить то, что причиталось по праву ему и его повелителю еще десять тысяч лет назад. Осквернитель вернулся! Он пришел из Ока Ужаса. А это такое жуткое место, что ты даже не осмеливаешься представить его себе!.. Теперь тебя и остальных холопов вашего гниющего мнимого бога ждут лишь ужас и страшная смерть… Жить тебе осталось всего ничего… Осквернитель почти добился своей цели, и скоро миров, за которые вы так отчаянно цепляетесь, просто не станет!

В гневе Хорст отвернулся от существа еще до того, как стих звук его омерзительного хохота.

— Замуруй эту камеру, — приказал инквизитор Холлеру. — Пусть эта пакость сгниет здесь заживо. Посмотрим, будет ли оно смеяться, просидев тысячу лет в собственной могиле.

Хорст зашагал прочь, когда за его спиной вновь завизжало чудовище:

— Спящие проснутся! Осквернителю нужен Талисман Ваула. Подожди, Хорст! Ты еще увидишь ослепительный свет из этих забавных пузырей! Скоро настанет день, когда все шесть объединятся, и тогда ты все поймешь!

Существо разразилось безумным хохотом, а потом начало что-то нечленораздельно вещать на разные голоса. Механизмы стоявшего в углу переводчика заскрежетали, пытаясь справиться с обрушившимся на них потоком невнятных слов, передаваемых датчиками дронов-сервиторов, витавших над каменной плитой, к которой было приковано чудовище.

Позднее Хорст и Мономах на протяжении многих часов будут снова и снова просматривать и анализировать аудио– и видеозаписи допросов, но они не смогут заменить личной встречи с порождением варпа.

Хорст развернулся и осторожно приблизился к коварному существу, пытаясь разобрать на первый взгляд бессвязное бормотание пленника. Инквизитор применил прием, которому его когда-то обучил Мономах, и выделил в потоке невнятных звуков пророческие нотки.

— Фуларис, Анвил и Файер! — твердило существо визгливым детским голоском. — Ребо, Шиндельгейст и Брига. Настанет день, и шестеро станут одним. Все соединится!

Холлер тоже расслышал слова существа и стал размышлять над ними.

— Фуларис, Анвил и… Это же планеты, на которых… — начал он, но тут же осекся под гневным взглядом Хорста и, повинуясь жесту инквизитора, вышел в коридор.

— Пусть себе болтает, пока не подохнет… Самое главное мы уже слышали!

Бывший арбитр с мрачным видом кивнул.

— А что теперь? — спросил он.

— Все, как мы условились, — ответил инквизитор, глядя на помощника в упор. — Абсолютная секретность. Никто не должен знать о том, что здесь говорилось и делалось.

Кивнув, Холлер отдал честь, вытащил болт-пистолет и вернулся в камеру.

Погрузившись в невеселые размышления, Хорст пошел к лифту, чтобы поскорее выбраться из чрева страшной цитадели. Существо знает его имя! Теперь к нему станут относиться с подозрением многие коллеги. Особенно те из них, кто яро стоит за так называемую чистоту рядов и скрупулезно следует всем, даже давно изжившим себя, догмам…